Что роднит два географических понятия «Чешир» и «Хопер»? Первое, что бросается в глаза лингвистически среднеобразованному субъекту -- это мощно звучащее «Р» в конце слова. Последующие попытки анализа могут привести такого сорта исследователя к выводу, что река названа в честь некого китайца Хо, который куда-то что-то по их, китайским, обычаям «пер». Конечно, в смысле, «нес». И не более.

Впрочем, он мог быть вовсе и не представителем этой славной нации. Обычаи что-то «переть» есть у разных народов. Сложнее с «Чеширом». Конечно, все знают, что это то самое место, откуда родом достославный Чеширский кот, улыбка которого была столь к месту в описаниях похождений Алисы в Стране чудес. Имеется ли оно в наличии на планете Земля достоверно не известно, но почему бы и не верить в его существование, раз уж есть, например, местечко с созвучным названием Девоншир.

Так что же все-таки роднит эти два столь ненаучно исследованных нами слова? В нашем случае объединяет их мистер Случай, который использовал в качестве медиумов четверку москвичей, вознамерившихся расширить географию байдарочных путешествий, пройдя, например, по несложной речке где-то на Северо-Востоке европейской части России. Такое требование было выдвинуто, несмотря на солидный опыт походов, но с учетом того, что одному из его участников на тот момент было уже 78. И именно поэтому в качестве средства заброски группы рассматривался автомобиль, который позволял бы доставить все снаряжение и участников к месту сборки судов с минимальным количеством перегрузок.

Однако упомянутый мистер распорядился по-другому. В день отъезда выяснилось, что автомобиль неисправен, точнее, то ли он в порядке, то ли нет (таков был ответ мастеров прославленного фирменного автосервиса) неизвестно, и лучше не рисковать. А поскольку отпуска очень коротки, и углубляться в исследования принципов работы двигателей внутреннего сгорания времени не было, то спустя полтора часа после «рокового» известия, в 21.30, билеты на первый попавшийся поезд были через интернет куплены. А уже в 24 часа того же дня он отправился вместе с нами в направлении Астрахани. Нас ждала река Хопер. А уж улыбку Чеширского кота мы увидели именно там, соединив тем самым эти два географических объекта.



Поход трех поколений

Дед Александр Николаевич все время вспоминал, как во время очередного байдарочного похода на речке Сыне ловил тайменей. Основная проблема тогда состояла в том, чтобы случайно не наловить щук, которых было значительно больше и которые так и норовили сесть на крючок. Для этого он в охотничьих сапогах заходил по колено в воду, при этом бурун поднимался почти по пояс, и готовился забрасывать блесну. Но не абы как, а в то место, куда укажет помощник, который тихо крался вдоль берега и сквозь прозрачную воду высматривал места, где стоят эти большие, вкусные рыбы. Блесна закидывалась им под нос и поклевка следовала почти наверняка. Вытащить можно было столько, сколько нужно, чтобы прокормить довольно многочисленную группу, но не все рыболовы в азарте могли остановиться вовремя и ловили столько, сколько могли унести. Таких осуждали.

Правда, кроме проблемы поглощения большого количества рыбы были и другие мелкие неприятности. Например, манная каша, приготовленная на завтрак, несмотря на усилия специально приставленных дежурных, отгонявших от нее комаров, всегда получалась серого цвета, но все равно ее съедали с аппетитом, подбадривая себя тем, что вполне сварившаяся летучая биомасса увеличивает калорийность пищи. Когда все это происходило, наш «боевой» дед точно вспомнить не мог, но не менее, чем 30 лет назад, до московской Олимпиады 1980 года.

Среднему поколению тоже кое-что удавалось совершить по рыболовной части. В его памяти всплывали то гигантские сомы со щуками, то раки, пойманные в бассейнах Ахтубы. Причем последние являлись порой не просто в виде гор красных монстров , а законсервированными в стеклянные банки, которые для эксперимента решили попробовать сделать прямо в полевых условиях, поскольку членистоногих было столь много, что есть их уже не хотелось, а было желание продлить удовольствие, увезя сваренными с собой. Но дело это оказалось не столь простым, как «закатка» огурцов. Если крышки банок с последними при недостаточном соблюдении технологии просто медленно и тихо вздуваются, то рачьи консервы неожиданно с треском взрывались ровно на третий день после изготовления, обдавая все окружающее столь крепчайшим духом, которому могли бы позавидовать все пристанционные сортиры приволжской, да и всех других железных дорог страны вместе взятые.

Конечно, присутствовали в этих воспоминаниях 50-летнего, среднего поколения и комары, чтобы спастись от которых перед рыбалкой на пойменных озерах головы и шеи приходилось со всех сторон обвязывать платком, густо заливать репеллентом, а на руки одевать строительные варежки.

Но все это это меркло перед поражающим воображение кровавым триллером о борьбе с комарами в палатке, которым одарил нас самый бывалый. Каждую ночь, которую они проводили в плаваниях по северным рекам, он сотоварищи начинал с нейтрализации кровососов, коварно проникших и затаившихся в их брезентовом жилище. Нет, они не тратили драгоценные калории, выгоняя комаров полотенцем и не добивая вручную оставшихся, как малодушно делало среднее поколение, не жгли спирали и прочие «фумитоксы», как настоятельно рекомендовала современная реклама, они их... кормили. Но не ядовитыми радиоактивными отходами, как можно было бы предположить, узнав, что в составе группы были в основном физики-ядерщики, а собственной кровью! Обнажив, все как один, в темноте палатки свои родные животы, они предоставляли кровососам полную свободу, чем они конечно пользовались и устраивали натуральную вакханалию! В считанные минуты, которые, правда надо было мужественно вытерпеть, вся летучая компания присасывалась, выбирая самые любимые группы крови, напивалась в стельку, и хотя «Спасибо» не говорила, но не забывала в конце дегустации выпустить заветное вещество после которого боль у доноров прекращалась и зуда в последующем не было. С чувством глубокого удовлетворения, всей компанией, мгновенно засыпали...

На реке Хопер, куда отправилась наша небольшая группа, возраст участников которой варьировал от 13 до упомянутых 78 лет, комары почти не встречались. Но вряд ли это обстоятельство останется в памяти юного поколения, ведь трудно вспоминать то, чего не было.

На календаре значилось начало августа, перед нашим прибытием в тех местах только что закончилась невиданная старожилами трехмесячная 35-40-градусная жара, в течении которой не прошло ни одного дождя, которая, наверное, и сгубила всех кровососов, попутно засушив, правда, и посевы, сделанные немногочисленными местными жителями.

Но вряд ли по этой причине, а скорее по давней традиции, закрепленной в памяти многих поколений, довольно часто встречались они по берегам этого водного потока с орудиями для рыбной ловли в руках. Большинство из них помнили, поскольку сами застали это время, рыбное изобилие, когда одно перечисление пород рыб, которых можно было поймать здесь, вряд ли осилил бы самый большой любитель флоры и фауны. Ведь было это относительно недавно, каких-то 20 лет назад, при социализме, когда реку потихоньку, но успешно отравляла какая-никакая местная промышленность. Теперь ее нет, исчезла и рыба, а поход на рыбалку на реку Хопер стал для большинства неким ностальгическим актом, почти не замешанным на желании получить гастрономическое удовольствие и уж никак не основанном на надежде добыть что-то на пропитание семьи. Такие с довольно хмурым видом сидели по берегам, и в ответ на вопрос проходящих мимо на байдарках туристов: «Как клюет?», -- безнадежно махали рукой и с удовольствием предавались воспоминаниям о былом рыбном богатстве реки. В его исчезновении они, как один, винили электроудочки, победный марш которых начался с приходом полной капиталистической свободы и китайских товаров.

Но по берегам встречались и другие граждане. Они почти все как один улыбались приближающимся туристам, наверное, просто не разобрав, кто перед ними. Но улыбались как-то странно. Амплитуда чеширской эмоции варьировала от заискивающе-виноватой до демонстрирующей попытку изобразить превосходство и уверенность. Некоторые, завидев приближающуюся флотилию, что-то как-бы случайно роняли в прибрежную растительность, а поднимали оттуда спиннинги или удочки, причем зачастую без лесок. Получалось, конечно, более правдоподобно, чем у великой троицы – Вицина, Моргунова и Никулина из фильма «Пес Барбос и необычайный кросс», ведь там они, завидев милицию, изображали из себя честных рыболовов, держа в руках первые попавшиеся толстые березовые колы. (Для тех, кто не смотрел – в этот момент за их спинами лежал на траве готовый к употреблению солидный кусок динамита с бикфордовым шнуром.) Здесь же все-таки были снасти, но улыбки были того же порядка.

Мы же долгое время, хотя и не раз слышали про электроудочки, пребывали в недоумении, поскольку понимали, что что-то здесь не так, но как они выглядят, не знали. Продолжалось это до тех пор, пока мы не встретили катер. Лодок на реке было очень мало, а этот был не просто моторным судном, это было морское плавсредство! Белый, с 50-сильным подвесным мотором Mercury! И двумя толстяками, совершенно похожими на тех, что были изображены на иллюстрациях к роману «Три толстяка». Вы легко их представите, если мысленно сумеете снять с последних фраки и цилиндры и оставите в плавках. Третий, видимо куда-то отлучился, например в банк за мешочком денег, а эти двое занимались добычей пропитания на всю компанию. Для этого они, не разворачиваясь, чтобы не терять время, перемещали лодку от берега к берегу реки и по-очереди командовали слуге – худенькому лицу среднеазиатской национальности, -- который шустро перебегал с кормы на нос и забрасывал в указанное место снасть, состоящую из одного подсачника с какими-то идущими по его сетке проводками. Забросив, тут же вынимал, и, после перемещения к другому берегу, все повторялось. Как нам разъяснили потом, это и была электроудочка. После заброса следовал разряд, все, что оказывалось в воде в радиусе от одного до нескольких метров от нее, в зависимости от мощности источника тока, всплывало, крупная подбиралась в «подсак», а мелочь... Да кому она нужна, мы же не живодеры, пусть живет! И она (вот что значит рыбья молодость!) чудесным образом действительно выживала и продолжала набирать вес в теплых водах богатой кормом реки, но вот незадача -- теряла способность к размножению! Неблагодарная.

Так вот, те Толстяки и не думали маскироваться, спиннингов в руки не хватали, и всем своим видом, включая улыбки, демонстрировали уверенность и правоту. Поучалось все-таки не очень.

Допускаю, что пионеры движения «электроудочников» двадцатилетней давности могли и не знать о коварных последствиях добычливой рыбалки с помощью китайских изделий. Схемы таких устройств тогда публиковали даже радиолюбительские издания. Но уверен, что ныне незнающих о том, что, наловив таким способом рыбы сегодня, завтра он скорее всего останется ни с чем, уже просто нет. Но ускользающе непонятные улыбки черпающих из реки последнее «граждан» все еще украшают берега этой и многих других рек. Это станет совсем, до боли необъяснимо, если вы зайдете в одну из прибрежных деревень, и бабушки, одаривая вас ведрами яблок или вишни, будут упорно отказываться от денег, а если и возьмут чуток, то досыпят еще сверх оплаченного не один килограммчик. Да добавят помидорчиков, от доброты душевной. И даже те, помоложе, еще не пенсионеры, до сих пор встречающиеся в окрестных поселениях, которые пытаются хоть как-то заработать на жизнь, ловя рыбу и разводя пчел, ищут ее не на реке, а в прудах, и такими варварскими средствами не пользуются.

Так кто же они, эти любители ударной ловли? Не стоит искать объяснения в глубинах комплексов, развившихся у уехавших из деревни в город, тоскующих по родной природе и одновременно ненавидящих ее. Они – это все мы, бросающие где попало мусор, и равнодушно проходящие мимо этого.

Увы, пора уже привыкнуть к грустной мысли, что водный туризм и рыбалка в настоящее время вещи малосочетаемые. Если хочется поймать что-то – добро пожаловать на платный водоем. Бизнес этот вовсю процветает на ностальгии тех, кто в детстве еще «лавливал»... А вот будет ли популярен этот вид досуга у тех, кто в детстве так и не испытал восторга от первой выуженной плотвички или окушка -- большой вопрос.

Да бог с ней, с этой рыбой. Тушенка теперь перестала быть дефицитом и, отведав ее, можно от души насладиться бесконечными песчаными пляжами Хопра, солнцем и теплой водой. Полное отсутствие сколь-нибудь серьезных препятствий и великолепные виды делают ее идеальной для семейных байдарочных путешествий. А изобильные вишневые сады, где, скорее всего вам предложат собирать ее самим и бесплатно, с лихвой восполнят дефицит витаминов, возникший от вопиющего безрыбья.

Даже те немногие препятствия, которые перечислены в «старинных» описаниях маршрутов по этой реке, теперь «смыты мощным потоком времени». (Разве что за исключением относительно небольшого участка реки ниже Борисоглебска, имеющего статус заповедника. По слухам пройти через него по воде можно, а вот останавливаться на ночлег нельзя.)

Только не забудьте взять с собой лопату. Она пригодится не только для закапывания отходов. Без ее применения многие отличные места ночевок останутся для вас недоступными. На высоких, обрывистых берегах приходится копать ступени для лестниц: из-за того, что «водников» стало мало, а половодья из-за бесснежных зим почти отсутствуют, большинство относительно низких стоянок у отличных, малопосещаемых пляжей заросло мелким кустарником, который облюбовали некоторые представители земноводных. И если вы не настроены на корчевку мелкой растительности и не любите компанию ползающих, то на выбор остаются еще площадки на высоких берегах... но на них часто водятся автомобилисты. Чье общество предпочесть -- решать вам, но хорошая лопата весьма добавит свободы выбора.

Можно подвести некоторые итоги. За время жизни одного поколения рыбы в средней полосе России почти не стало. Но ведь не трагедия, скажете вы – еще есть прекрасные, бесконечные пляжи, солнце, теплая вода, дары окружающих садов и лесов, добрые люди, живущие близ реки, да и много других удовольствий, которые можно получить, собрав хорошую компанию понимающих друг-друга людей... Да, все это так. Есть, есть еще много поводов для улыбок! Хороших и... разных.