«Если путешествия мешают работе, то может ну её, эту работу?». Наконец-то мне удалось осуществить этот лозунг в жизни, расставшись с нелюбимой работой прямо перед отъездом. И надо сказать – я ни разу не пожалела о сделанном выборе!

Вместо неприступной Норвегии наш Адмирал предложил нам комбинированный и заманчивый маршрут по Кольскому полуострову. Разве можно было отказаться от такого вкусного похода? Поход выдался действительно очень интересным, местами тяжёлым (по крайней мере, для меня) и врезался в память как нож костореза.

Изменилась и концепция походных записок. Сделанные там, на месте, участниками событий они уже опубликованы отдельным дневником. А то, что вы сейчас читаете, Адмирал обозвал чувственно-эмоциональными записками и обещал разместить отдельно. В принципе я его понимаю, рефлексирующий летописец это вам не огурцы в банке. Пишет долго, думает о своём, о девичьем, и вообще, выкладывает на бумагу события, не так как они были, а так, как «он их чувствует!». А чувствует он иногда совсем не то, что есть. Как выразилась Марта Кетро: «Видать точно писатель какой укусил, не иначе». Вот и меняется всё в этом мире бушующем. И это хорошо.

Дорога туда:


Итак, путешествие началось! На вокзал прибыли первыми, т.к. нам только дорогу перейти от Ярославского вокзала и я, с моим капитаном дядей Славой всегда выезжаем далеко заранее. Вдруг электричка опоздает! Или её захватят враги! Или отменят! Мало ли каких приключений не бывает в жизни!

На вокзале нашли нового члена нашей команды Саню (настоящий моряк!!!), остальных обнаружили чуть позже. Пока дядя Слава рыскал в поисках, я стояла с рюкзаками и наблюдала ночную жизнь на Ленинградском. Вокзал просто кипел и взрывался толпами народа, которые то текли ручьями в сторону платформ, то заворачивались и останавливались посреди потока, образуя людской омут. Всё вокруг гудело от переизбытка энергии, радости и оптимизма отъезжающих граждан, резко отличаясь этим от соседнего Казанского, и уж тем более тихого полуночного Ярославского. Там вообще тишина и покой. Только бомжи, полиция, да немногие жители Подмосковья, вроде нас, нарушают сонное бытие.

Наконец, наша команда, соединилась, подобно капле ртути, и потекла в сторону состава. В дороге предстояло пережить 1.5 суток мерного бега поезда. Как обычно, нас провожал всеобщий друг Димон. Он радостно с нами общался, стараясь зацепить блеск предстоящих приключений в наших глазах. Обнимал нас всех на прощанье, фотографировался и нежно целовал девушек, пока остальные мужчины таскали рюкзаки.

Второго Диму тоже привезла группа поддержки, и поэтому наши проводы были просто насквозь пропитаны дружественной атмосферой. Наконец посадка закончилась, и мы поспешили на свои места. Дима Л. (не путать с Димоном) брал билет буквально в последние дни. Поэтому ехал на верхней боковой полке у туалета. Однако после бессонных ночей отсыпался, лишь изредка выбегая на остановках купить у бабушек ягод. Все остальные ехали двумя купе (наконец-то нам досталось такое счастье!) и радостно общались между собой после долгой разлуки. А я наблюдала других туристов. И не переставала удивляться, какие же мы все люди разные.

Дорога запомнилась мне общением, разговорами, пением рельсов и долгим глубоким сном, так необходимым уставшему организму. Прибыли рано утром в Оленегорск. К этому времени вагон практически опустел (последние туристы вышли в районе Белого моря). Нас уже ждала машина. Ура. Привычно загрузили рюкзаки, загрузились сами и тронулись в путь.

Несколько членов нашей команды, впервые пересекли Полярный круг, и нам всё было вновь (как всегда, впрочем!). Полярная природа в окне машины казалась сдержанной в красках и размерах. По дороге справа от нас виднелись тундры (так здесь называют горы). На этот раз нас ждали Ловозёрские тундры. Водитель, уже привычный к нам, туристам, непринуждённо общался с Колей о том, о сём. Коля нам рассказал, что когда-то после окончания военного училища, мог распределиться именно в это место, мы с любопытством посмотрели на несостоявшееся место рождения их дочери Надюши. Надо же! Судьба всё равно привела их сюда! Пусть и окольными путями!

29 июля:


Стапель наш проходил на берегу Ловозера. Это место было настолько затоптано, что красота его казалась уже измученной, задыхающейся от натиска. Человеческий фактор давал о себе знать. Именно на Кольском я всерьёз задумалась о том, что освоение новых маршрутов может травмировать природу. Очевидно, чтобы этого не произошло, каждый из человекофф должен взять на себя какое то внутреннее обязательство быть бережным. И чутким.

Температура, меж тем, была средняя. Т.е. ходить в шортах можно, но как-то не хочется. В лодки всё равно надевать резину (гидрокостюмы). Хотя я отметила, некоторые особо морозостойкие наши члены команды так до конца похода и не надевали чернуху. Бывают же на свете моржи! Но нам, простым смертным, резина очень пригодилась в этом походе. Я бы даже сказала, что мы её использовали практически постоянно, наращивая, по мере необходимости, её количество на телах.

Наш экипаж шел на новой усовершенствованной лодке «Щука». Она была куплена специально для морских приключений и у неё имелось несколько своих особенностей: чуть задранный нос и крепкая шкура с пока еще малопротекающей тканью деки. Назвали ее – по предложению Адмирала – «Лада». Она полностью себя оправдала. В самые суровые моменты я могла сомневаться только в своих силах, но никогда не сомневалась в этом чудесном средстве передвижения. Мы шли практически без воды на дне лодки (по сравнению с прошлыми походами), это очень помогало в маневренности судна.

Также у нас была ещё одна лодка, которая, хоть и не была новой, но поменяла своё название, а значит это уже другое судно! Это лодка нашей Маши, прозванная Колей «Наша Машка». Ребята, плывущие на ней: Саня и Дима, не захотели, чтобы их суровый экипаж плыл под таким несерьёзным названием, и практически сразу начали поиски подходящего имени.

Искали «без отрыва от производства», т.е. на воде, и лодка, реагируя на разные названия, металась по озеру, как оглашенная. Ещё бы, такие-то переживания! В конце концов, истолковав рысканья судна по-своему Дима, у которого и чайник соответствующий имелся, заявил, что лодку «мотает как товарища Сухова, от Ташкента до Амура». По- сему зваться ей «Товарищ Сухов». На том и порешили. Приноравливаясь к новому названию, лодка ещё какое-то время буксовала, а потом пошла, смирно бороздя носом водную гладь.

Ещё у нас была тайная лодка-резервистка, которая всю дорогу прошла в трюме. Это Санина двушка. У него имелись планы на продолжение приключений сразу после нашего похода.

И вот мы уже на воде. Пробуя новое весло и сидушку, сначала чувствовала себя не очень уверенно. А тут ещё, пока выходили из залива мимо нас стали проноситься с хорошей скоростью (или, по крайней мере мне так показалось) моторки с отдыхающими. Ловозеро – достаточно крупное, но, как я поняла, мелкое озеро (по сравнению с Ладогой, конечно).

Острова, мимо которых мы проплывали имели плоский характер и были заметны в основном из-за леса, растущего на их поверхности. Растительность же состояла большей частью из елей, которые в этих краях были очень лаконичны по формам. Никаких тебе огромных мохнатых лап, никакого гигантизма. Скромные свечки. Впереди и справа от нас к берегу подступали горы. Они были километровой высоты и по моим меркам огромные. Из-за дымки они казались сизыми. Очертания не прорезались в воздухе, как нож, а мягко обозначались сдержанными тонами. Они заворожили всех своей красотой, мы плыли им навстречу с огромной радостью.

Неожиданно к нам подплыли моторки, на которых оказались представители инспекции. Уточнили: куда плывём? Зарегистрированы? Почему без спас жилетов? Думаю, они просто выполняли свою работу, и наша эскадра совершенно спокойно подчинилась их требованию надеть жилеты, т.к. здесь тоже якобы бывают девятибалльные шторма. На том и разошлись.

Время, между тем, подходило к обеду. В этом походе у нас было четырёхразовое питание! О, Великий Начпрод! Да будут благословенны дни твои!

Вкусный обед состоялся на островах. Маленькая бухточка была с песочком, но очень мелкая. Можно сказать по колено. Коля очень хотел искупаться, но отказался от этой идеи. Решил купание отложить на потом.

Вскоре наша маленькая эскадра снова двинулась навстречу к горам. Они вставали у нас на пути, высокие и хмурые. Небо клубилось облаками, ветер играючи переставлял их по своему усмотрению. Наблюдать за природой очень увлекательно. Однако, наступал вечер. Я бы даже сказала ночь, Адмирал начал подыскивать место под стоянку. Она нашлась в бухте напротив того места, где на следующий день должны были делать первый волок до Сейдозера.

К этому моменту наступила полярная белая ночь, тучи сыпали мелкой моросью, и серая пелена висела, скрадывая краски. Всё казалось серого или чёрного оттенка. По-своему это было красиво. Встали мы на заросшей травой полянке с маленьким, просто микроскопическим пляжем. Как раз под наш размер. Разожгли костёр, поставили палатки, сварили ужин. Между этими привычными занятиями любовались проступающими в небе Ловозёрскими тундрами. Насыщались их величием и красотой. Вдалеке, более высокие, проступали Хибины. Надеюсь, когда-нибудь я увижу и их.

По воде сегодня прошли около 24 километров. Не в силах больше бороться с усталостью лагерь мирно уснул.

30 июля:


Спали как убитые. Утро встретило нас ещё более хмурой погодой. Тучи опустились совсем низко, закрыв горы наполовину. Моё восхищение этим суровым пейзажем поддержала Инна, которая уже много раз бывала в этих краях. Несмотря на довольно хмурый вид гор, это нас нисколько не пугало. Наша лодка, как самая торопливая, вышла на воду первая. Ветер дул в лицо.

По договору с Колей, пошли на противоположный берег в качестве разведки, чтобы найти тропу для перехода наверх. Нас отнесло далеко от того места, где обозначалась тропа, но в итоге мы дошли до пляжа с дорогой. В это врем остальные лодки начали штурмовать речку вверх, т.е. против течения(нашей целью было подняться к вышележащему озеру). Пришлось отчаливать и идти за ними. Речка оказалась слишком быстрая, идти по ней корабликом не получилось, тем более не все надели чернуху. За неимением другого варианта вернулись к первоначальной идее обноса по лесной дороге.

На поляне нас ждала табличка, извещающая о том, что мы входим на территорию заказника. Нас это особо не смутило. Заказник, так заказник. Мы поплаваем и уйдём. Наверх шла грунтовая дорога (кое-где, в сырых местах, проложенная брёвнами) протяжённостью около 2 км. По дороге мы встретили туристов, только что закончивших прогулку по Сейдозеру и тащивших свою поклажу вниз. Пообщались о том, о сём, спросили как рыбалка и разошлись.

Через пять часов беспрерывной ходьбы, собирая по дороге грибы, разговаривая и вообще хорошо проводя время, мы перенесли все вещи. Каково же было наше изумление, когда подошедший к нам лесник сказал суровым голосом, что мы находимся на территории заказника, и спускать на него лодки, кроме служебных, запрещено. Тут же вспомнился заказник на Пре (Рязанская обл., весенний поход) и творившееся там безобразие. Строгий государев человек показал нам соответствующие положения, разъяснил ситуацию с виденными нами туристами.

Оказалось, что на озере дежурят две смены лесников. Одна пускает турьё за мзду, другая нет. Пока мы обмозговывали разные варианты, лесник уточнил, что в заказнике нельзя вставать на воду. Возле воды стоянки делать можно, пешком ходить тоже можно, так что положение было не безнадёжным. Так же, за плату, лесник мог на мотоцикле перебросить наши вещи вниз, туда, откуда мы 5 часов назад начали волок. Спуск по реке, по его словам, невозможен по причине непроходимости. Проверять не стали, поверили на слово. Пока мы общались с властью возле нас то и дело появлялся юноша. Он бродил с фотоаппаратом вдоль озера, общался с ещё одним суровым представителем лесного фонда. Вникал в суть нашего разговора. Потом ушёл в дом. Мы решили лодки оставить возле домика лесника, вещи в лагере и идти пешком к Куйве, куда собственно говоря и стремились.

Лагерь разбили недалеко на поляне, с чудесным видом на озеро. Пока обедали вновь появился юноша с фотоаппаратом. Мы его пригласили попить с нами чаю, на что он с радостью согласился. Видно было, что мы ему понравились, даже не столько мы, сколько лучезарная наша Надя, обморок всех холостых представителей мужского пола. Услышав про наши планы, попросился с нами. Конечно, мы взяли его с собой! По дороге познакомились. Оказался знакомый/ родственник лесников Володя. Только что окончил вет. академию. Собирался в армию. Милый,добрый парень. Мы всю дорогу очень душевно с ним все общались, под конец стало казаться, что он шел с нами с начала похода. Бывает, что встретишь человека, и он сразу кажется тебе знакомым и близким. Где-то я подобное читала у классиков…

Мы собрались мы в дорогу. В лагере осталась Инна. Идти предстояло в один конец более семи километров. И обратно семь. Итого четырнадцать по лесной тропе. Коля, как впрочем и всегда, задал очень высокий темп ходьбы. Потому что у нас, опять был лимит времени. Поэтому на спокойное обозревание красот его совершенно не оставалось. Зазевавшись, можно было получить веткой от впереди идущего или свалиться с тропы, наступив мимо корня или камня. Периодически, на совсем чудесных местах мы останавливались для фотографирования. Налюбовавшись, бодро продолжали путь.

А тропинка всё шла и шла. То и дело петляя среди камней, запутываясь в кустах папоротника, перепрыгивая через ручьи и переваливаясь бревном, через мелкие речушки. Где –то на полпути дядя Слава решил вернуться. Сначала я его очень сильно уговаривала продолжить с нами путь. Но потом была рада, что он к моменту моего возвращения был в лагере. Но об этом чуть позже.

По дороге мы встретили две стоянки туристов, одно капище и два сада камней. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Часа через 3, слегка, я бы сказала, подуставшие, мы достигли цели. Тут же большая часть команды рухнула на поверхность, не разбирая, что там камни, мох. Мы уставились на возвышающуюся скалу. Несмотря на опустившийся туман, на ней чётко проглядывало изображение человека - Куйвы. Мне он показался очень грустным. Не знаю почему. В изнеможении лежала я рядом со своими друзьями. Медленно пережёвывая криспу с сыром я думала о том, что нам ещё идти обратно домой. Ноги уже порядком гудели, очень хотелось пить. Воды, естественно, никто не взял. Нда.

Чуть погодя, тронулись в обратный путь. Коля, для того, чтобы страждущие не хлебали из озера, предложил зайти к ближайшей стоянке туристов. Все радостно согласились. Это оказались новгородцы. Пять человек. Парни, просто гигантских размеров и кучерявости. Под стать им была и утварь: большой чугунный котёл, большие консервы, живописно стоящие на пне, изображавшим стол. Палатка и торчащий из неё большой надувной матрас. Нас угостили крепким чаем и хорошим разговором. Во время обмена впечатлениями новгородцы закурили трубки. Наш Дима, сначала смачно принюхивался к дыму, потом начал активно разглядывать табак в пакете. А потом, вообще, попросил одного из ребят закурить.

Лучше бы он этого не делал! Здесь надо сделать отступление и упомянуть, что наш Дима, уже какое-то длительное время (он называл, но данная цифра, несовместимая с моими понятиями, даже не задержалась в моей голове) проводит эксперимент по сыроедению. И вот одна несчастная затяжка табака сделала своё чёрное дело. Дима опьянел. И весь остаток дороги для него превратился в мучительное пересиливание желания упасть. Да, тяжело быть сыроедом. Справедливости ради надо сказать, что я шла оставшийся путь, тоже еле волоча ноги. Они здорово гудели, скажу я вам. Нас сопровождала Надя, которая, может и устала, но была более выносливая девушка, чем мы все месте взятые, и наш новый знакомый Володя. Он бодрячком шёл в резиновых сапогах и помогал при переходе ручьёв и мелких речушек, поддерживая нас за руки.

Не могу сказать, как долго мы шли. Ночь, хоть и белая, но в конце концов начала сгущать свои краски. А мы шли. Потом наступил рассвет. Основная часть команды: Коля, Володя и Саня давно оставили нас позади (временами поджидая в критических местах и вскоре вновь уходя в отрыв). Мы же всё шли и шли, и конца дороги было не видно. По пути мы заблудились в болоте, т.к. тропинка куда-то исчезла. Но у нас был настолько ясный ориентир – озеро справа, что поплутав немного по кочкам и промочив ноги, мы выходили на нашу протоптанную тропу и шли дальше.

Развлекаясь разговорами и совсем не падая духом от наваливавшейся усталости, мы радостные гордо вползли в лагерь. Тут же я повисла на своём капитане дяде Славе и была очень рада, что он, бодрый и свежий, подаёт нам уставшим еду, чай, добывает из общей кучи конфеты…оказалось, что уже полтретьего утра. Мои гудящие ноги, омытые в прохладном озере, манили спать. Я высказала предположение, что прошли мы не менее двадцать километров. Уж больно долго мы шли. Володя, поужинав с нами и отпив чая пуэр, откланялся домой. Постепенно наш лагерь тоже погрузился в безмятежный и крепкий сон. Всю ночь по палатке моросил дождь.

31 июля:


На следующее утро Надя решила искупаться. Сказано – сделано. Надюша надела красивый купальник и вошла в воду. Тут же защёлкали затворы фотоаппаратов. В походах всегда все купания девушек сопровождаются вспышками папарацци. Хоть в проруби, хоть в ледяном озере. Хоть в океане. Такая традиция. Девушки не против.

Несмотря на то, что дождь кончился, погода стояла довольна хмурая. Облака опускались всё ниже, прояснения не предвиделось. Спускать лодки и вещи назад к Ловозеру решили с помощью мотоцикла лесников, который стоял рядом на приколе у дома лесника. Сговорились платить за рейс по пятьсот рублей, и весь скарб быстро за несколько рейсов переехал вниз.

Пока мотоцикл циркулировал по маршруту, внизу и наверху оставили по одному человеку. Остальные свободные руки брали пустые лодки и несли их вниз. Инна осталась снизу. Коля – сверху. Т.к. просто сидеть было скучно, он затеял игру с Володей, нашим новым знакомым, который тоже ходил на какую-то рукопашку. И вот, в очередной раз въезжает лесник на своём транспортном средстве наверх и видит картину, как Коля чуть не на ножах бьётся с Володей. В порыве ужаса его снесло с мотоцикла и он уже было бросился их разнимать, пока не увидел их спокойные лица. Я эту картину лично не видела, но очевидцы передавали. Всё так и было. Не шутите, граждане, с лесниками. Они очень ранимые. Подумают ещё чего. А вдруг оглобля бы рядом оказалась?? Или весло? Наша история закончилась благополучно мы попрощались с Володей и покинули Сейдозеро без потерь.

Инна внизу, меж тем, наблюдала не менее занимательную картину. Замерзшие в усмерть телевизионщики уже двадцать минут ждали катер! Нечеловеческое страдание было разлито на их лицах, они кутались в одежду и ёжились, потому что им было жутко холодно. Но, горизонт, скрывался в тумане, лодки не было видно. В конце концов несчастные пошли греться к костру туристической группы, стоявшей тут же невдалеке. Нам, с тюками и лодками мёрзнуть было некогда, нас впереди ждал ланч. Сегодня это было какао со всякими вкусностями.

Пока мы возились возле костра, за работниками телевидения наконец-то пришла злополучная лодка, и рулевому тут же начали выговаривать за сорокаминутное опоздание. Тот очень удивился и сказал, что сорок минут это нормально. «Там вообще дождь стеной стоит, выехать нельзя было!» -- подытожил он. Про стену с дождём нам стало интересно и мы начали быстрее шевелиться. Не хотелось бы, чтобы он застал нас на берегу.

Поланчевав, мы отчалили. Греблось еле – еле. Было ощущение, что кто-то внизу специально тянет лодки назад, не даёт нам плыть дальше. Гребли как могли. Оборачиваясь назад, я видела, что горы полностью скрылись в тумане, не было видно и окружающих островов. Мы вплывали в густой туман. Звуки сразу стали более глухими, остальная действительность, кроме наших лодок, воды и тумана вокруг, исчезла. Так мы шли и никого в этом мире не было, кроме нас. Изредка из белой мглы проступала какая-нибудь суша, которую мы медленно оплывали. И больше никого. Ни звуки моторки, ни крики птиц, ничто кроме плеска вёсел не нарушало эту съедающую тишину. Наконец, мы выбрали маленький пятачок острова для обеда. Володя, как главный грибовед, набрал столько грибов, что в супе ложка стояла. Но никто не был против такого расклада. Сытная и горячая похлёбка наполнила нас теплом и радостью.

После обеда мы опять пошли сквозь молоко тумана. На ужин встали на острове Кириллова. Занятный такой остров. В тумане он казался единственным местом на земле, вокруг острова видимость была нулевая. Небольшой пляжик, на который мы уместились, открывал такую же небольшую полянку. А дальше по всему острову шли заросли багульника с карликовой берёзой вперемежку. Их непролазные чащи приходилось преодолевать в поисках дров – сухих веток (ну относительно конечно, в такой мороси) карельской берёзы. Это почти единственное лиственное дерево, с которым приходилось иметь дело. Сырая и холодная погода меж тем не мешала нам пребывать в хорошем настроении, обмениваться шутками и зубоскалить.

Сане, который шёл с нами впервые, в первые дни, видимо, пришлось к нашей компании привыкать. Да и к новой лодке, и к матросу впереди. В общем, к походной жизни в коллективе. По его словам, он обычно ходил в одиночку. Но несколько туристов – это разбросанный на каждом привале целый сонм вещей и предметов (для просушки или просто временно). И пока ты стоишь, думая, что за спиной у тебя ничего нет, кроме травы, туда уже кто-то положил котелок или баул. В результате он опрокинул ногой сковородку с только что поджаренной снедью. Хорошо, что не полностью. Сильно испугавшись, Саня начал ходить аккуратно, но получилось всё наоборот. Вещи, задетые мечущимся Саней страдали в разной степени тяжести, и Адмирал решил это прекратить. Он усадил Саню к костру и объявил, что сегодня не его день. Успокаивание потерпевшего происходило под ужин, который, как всегда, удался.

1 августа:


Утром тумана как не бывало. Исчезла некая таинственность, в природе воцарилась реальность.Кое-где проступало голубое небо. Температура заметно повысилась, вещи начали просыхать. Мы бодро вышли вперёд новому дню. Но…грести опять было тяжело. Несмотря на то, что всю дорогу гладь озера просто поражала своей зеркальностью и чистотой, периодически возникало ощущение того, что лодка еле тащится, невзирая на все усилия. И какая сила нас тянула назад? Может, тут водятся русалки? Или Куйва не хочет нас отпускать – грустит? Я терялась в догадках. За этими размышлениями для меня прошло время до острова им. Ланча и Киселя. И даже посещение острова с первой черникой не могло вывести меня из раздумий.

Остров им. Ланча и Киселя находится посреди озера (так мне показалось) имеет полукруглую форму и чудесные заросли папоротника по всему острову. Сам по себе небольшой и очень уютный. По найденному скелету щуки Володя определил, что здесь обитают куньи. Кто конкретно, мы так и не узнали. Здесь мне впервые захотелось искупаться. Коля с Димой тоже пошли освежиться, я ушла на другой берег, прихватив с собой дядю Славу для храбрости. Моё купание состояло из быстрого бултыхания, и такого же быстрого выскакивания, но для свежести этого хватало с лихвой. Чувство какой-то бодрости появлялось, стоило только немного себя преодолеть. Хотя нет, преодолевать мне себя не пришлось. В этот раз мне самой хотелось окунаться и делала это я с большим удовольствием.

Тем временем, кисель с ягодами, собранными на соседнем острове, оказался готов, и мы пошли отведывать этот божественный напиток. Какая гамма вкуса добавляется в самый обычный кисель, если в него предварительно потолочь местные ягоды. Мы с диким удовольствием выпили весь котёл. Наслаждаясь каждым глотком этого вкуснейшего напитка. После такого чудесного ланча не грех было и погрести. Гребля пошла легче. Зеркало Ловозера отражало проплывающие задумчивые серые облака, оглядываясь назад я наблюдала, как горы, сначала освободились от туч, затихли в привычной дымке, причём уходящий остров Ланча и Киселя маячил более чёткой яркой точкой на фоне этих спокойных гигантов.

Потом, когда мы уже вышли в протоку, тёмное месиво накрыло горный массив, закрыв его полностью от наших глаз. Может это Куйва гневался?

Как бы то ни было мы вплыли в другую часть озера, и над нами светило яркое солнце. Тем самым мы завершили плавание по западной части Ловозера. Острова в этой, более узкой части, поросли кустами, над выбором места для обеда пришлось проплыть какое-то расстояние. Но мы нашли чудесную поляну с одинокой сосной и английским газоном, где и встали на обед. Заодно помыли волосы. Меж тем, тучи добрались и до нашего райского газона, погода стремительно ухудшалась. Адмирал дал команду дойти до ближайшего намеченного острова и встать там лагерем.

Причалили ещё без дождя, но погода недвусмысленно намекала на скорые осадки, поэтому мы торопились с постановкой лагеря и костра. Успели развести огонь, поставить палатки и дождь пошел. Тент, который мы натянули постоянно грозил слить лишнюю воду в костёр. Пришлось ставить человека с веслом для дозора. Когда под веслом оказался Саня, он не простояв и пяти минут, решил усовершенствовать конструкцию, привязав второе. «Лень, двигатель прогресса?» - подумала я, но не стала озвучивать эту мысль, потому что она могла оказаться неправильной. Действие то было правильное. Может так и надо было. Тем временем на обратной стороне острова, который проглядывал сквозь редкие берёзы, наметанный глаз Димы разглядел мачту катамарана. Адмирал в камуфляже сходил в разведку, оказалось, народ спит мертвецким сном. А так как время опять было позднее (белые ночи совсем сбили наш режим), то и мы, после шикарного ужина из трёх блюд (жульен, салат из огурцов и рис), последовали их примеру.

2 августа:


Всё утро шёл дождь. Наша палатка сегодня дежурила, и с утра дядя Слава мужественно вышел и начал разводить костёр. Ветер, коварно поменял ночью направление, промочил заботливо высушенные дрова. Костёр не «заводился». Т.к. дождь лил достаточно интенсивно, из адмиральской палатки поступила директива: «Всем спать». Дядя Слава радостно забрался в сухой спальник, и лагерь опять погрузился в мирный сон.

Через несколько часов, так и не разбуженные Саня с Димой, напряжённо вслушиваясь в тишину, не выдержали и пошли на разведку. И увидели странную картину: костра нет, а из палатки дежурных раздаётся мирное похрапывание. Они грустно побродили по тихому лагерю, очень культурно тихо переговариваясь, и ждали развития событий. И те, наконец, наступили. Ведь спать уже никому не хотелось, погода свой курс менять не торопилась, волей неволей пришлось выползать из тёплого гнёздышка. По распоряжению Начпрода всем выдали сухой паёк, состоящий из криспы, сыра и пары конфет. Без чая. Решено было собраться без разведения костра и дойти до ближайшей поляны с соснами. Там развести большой огонь и наконец приготовить затянувшийся завтрак.

Вещи, для того, чтобы сохранить их сухими собирались в гермы в палатках. Палатки убирали в самую последнюю очередь. Гермы оперативно загружались в лодки. Медлить не хотелось, т.к. без движения сразу становилось холодно. Наблюдая наши сборы, дождь, тем не менее продолжал свою работу. Его даже не остановило, что мы отплыли, а затем прошли вдоль берега и оставили остров позади. Он остановился, когда мы впали в речку Воронью. Так закончилась наша озёрная часть и наступила речная. А вышли мы в два часа.

Жила-была речка Воронья. Была она бурная полноводная северная красавица. И не думала не гадала славная девица, что в советские годы из неё сделают Серебрянское водохранилище. Ввиду этого все берега реки до начала водохранилища представляют собой непроходимые болота или подтопленные заросли кустов. Стоянки встречаются редко, низкие берега не дают возможности встать. Пока мы плыли, я всё пыталась понять, какое русло у реки было до этого. Меня обуревала фантазия о диких зверях, которые приходили к её берегам на водопой. Каким красивыми изгибами она извивалась, , какими камнями выкладывала себе украшения. Почему то на водохранилищах я всегда думаю об этом.

В точке соединения озера и реки мы нагнали мужиков на катамаране. Оказались мурманские. Наши щуки легко обошли их неторопливое судно, пара минут общения и плывём дальше. Меня очень порадовало то, что в реку мы впали сегодня, а не вчера вечером. Несмотря на подтопление берега, очень красивые места, но в поисках стоянки прошли около десяти километров. За это время дежурные начали нервничать и посылать сигналы о том, что они очень хотят исполнить свои обязанности, а стоянка всё не находилась. Встреченный одинокий семейный катамаран, указал нам хорошие места. Но и их указания не оправдали наших пламенных ожиданий. То ли места были сильно подтоплены из – за дождей, то ли наши понятия различались. Не могу сказать. Также мы проскочили и гипотетические пляжи, указанные на карте.

И всё таки мы нашли её – нашу хорошую стоянку. Маленький кусочек сухой земли среди елей, да ещё и с костровищем, среди болот – это было очень приятно. Дождь пока не намечался. Быстро развели костёр и начали готовить обед. Завтракать, в пять часов вечера совершенно не хотелось – хотелось сразу основательно отобедать. Приготовили супчик. В благодарность этому месту мы сожгли весь оставшийся от рыбаков и охотников мусор. Стеклянные бутылки Дима, по совету своего учёного друга Шиншиллы, заполнял водой и бросал в воду. Говорит, так экологичнее. Ну, не буду с ними спорить, не знаю, хотя сама процедура меня смущала.

Итак, пообедав и погревшись у хорошего костра, мы отправились вперёд. Тем временем опять начали собираться грозовые тучи. Впереди было чудное голубое небо, а слева грозовые массы клубились, извергали молнии и вообще демонстрировали серьёзные намерения. Тем не менее, ливень настиг нас только на завтраке (он был у нас уже после обеда), который мы решили устроить, чтобы переждать грозу. Подвязали тент, быстро натаскали сухих веток, зажгли огонь и сварили чудную кашу, под названием «Дружба».

Всё это время ливень мерно наполнял наш тент водой, а вода, скапливаясь на крыше, упорно пыталась залить костёр. Дружными усилиями (вот она – дружба!), препятствовали этому коварному замыслу. Но и грозе всегда приходит конец! На противоположном берегу уходящий фронт развернул полноценную радугу. Она была так близко, казалось, что она растёт практически из воды. Можно подплыть и пощупать собственными руками. Появилась и вторая радуга. Едва уловимая, она пыталась догнать свою более старшую сестру. Солнце сотворило нам не только радугу. Оно украсило ватные дымчатые облака розовыми оттенками. Удивительно, но на самой реке вообще не проглядывалось течение и зеркальная гладь усиливала цветовой эффект.

Однако, надо было думать и о ночлеге. В его поисках привередливо осматривали все окрестные берега. Подходящее место, было в итоге найдено на горке мыса. На чей-то возглас, что высоко придётся носить вещи, команда усмехнулась: «А когда нас это останавливало?». На том и порешили. Места для палаток нашлись всем. Адмиральская, как ей и положено, разместилась на самом верху – на террасе. Остальные две скромненько – возле костра. Натянули тент. Стоянка сразу показалась уютной и обжитой. Тучи в это время опять начали собираться для дальнейшей бомбардировки. После сытного ужина, который состоялся в три часа ночи, радостно пошли спать.

3 августа:


Утро нас встретило нежным солнечным светом и теплом. Сегодня мы празднуем день рождения Нади,о чём радостный Дима начал кричать с самого утра. Они с Саней -- дежурные. А это значит, что сегодня нас ждут гастрономические изыски. Дима, несмотря на то, что не ест варёной и мясной пищи, прекрасно готовит. Здорово! Сам праздник мы начали отмечать ещё вчера, за глубоким ужином. Но главные мероприятия должны будут состояться сегодня.

Погода наконец-то позволила нам немного передохнуть. У нас неожиданно наступила полуднёвка. Тут же на дежурную веревку были вывешены все вещи, распотрошены гермомешки, палатка поставлена на продув. Как же хорошо на солнышке! Можно подставить ему лицо, плечи, руки, ноги. Можно неторопливо ходить и вообще делать много приятных вещей.

Вторая подряд полуднёвка меня очень радовала. Размеренное расписание давало возможность не только заняться хозяйственными делами, но и всласть насытиться местом. Водой, лесом, камнями, чистым воздухом и просто его духом. И почему Адмирал называет их ленивыми? Не понимаю. В этом времени есть столько других состояний, что назвать их ленивыми у меня рука не поворачивается. Может быть он исходит из понятия, что время, не потраченное на греблю, обед и сон, пустая трата времени? В общем, выяснять у него причины не хотелось. Я просто наслаждалась самим процессом. И всё.

Вчера я, философствуя на тему, что мы так плывём, что бедной девушке, т.е. мне, трусы некогда постирать, я даже не предполагала, что Адмирал озаботится этим вопросом. Сегодня меня в приказном порядке послали стирать свои трусы. Долго уговаривать меня не пришлось. Хочу отметить, что постирать-то я их постирала. Зато сушила потом почти три дня. Сначала это была скромная верёвочка, потом ветки ели где-нибудь возле палатки. А они всё не сохли.

Коля мне постоянно демонстрировал свои высушенные вещи и делился секретами. Секрет состоял в том, что надо вещь развернуть и повесить на самом продуваемом месте. В конце концов я плюнула и вывесила свою разноцветную коллекцию на берегу, на ветках молоденькой берёзки, на виду у всех. Бедный Саня, чья лодка стояла возле этой злополучной берёзы, ходил всё это время с низкоопущенной головой, как будто потерял что. Я постоянно подходила и заботливо поправляла высыхаемые объекты.

Сане, как мне кажется, вообще в этом походе пришлось пережить несколько шоковых моментов, связанных с нашим поведением. Сначала, когда я и Надя перед костром начали снимать без какого-либо стыда свои резиновые штаны. При этом, для просушки нижнего термобелья, приходилось задом поворачиваться к костру. Тогда это занятие вообще принимало просто неприличные формы. Наши- то уже привыкли, а вот Сане пришлось приспосабливаться. Особенно это касалось стоянок.

Мужчины, после хорошей гребли очень любят размять ноги, походить, подумать о вечном. И совершенно им, наивным невдомёк, что в это время бедные девушки, ищут какой-нибудь выдающийся камень, стену или ещё что, чтобы т.с. справить нужду. И периодически возникали ситуации, когда нам в принципе деваться уже было некуда, потому что разбредающееся мужское население не оставляло никаких шансов на уединение. Приходилось мужественно терпеть их общество. Мне в такие моменты очень часто попадался Саня, который куда-то шёл, потом, обнаруживающий неприличную сцену, как- то быстро останавливался и начинал топтаться на месте. Далее, как правило, следовала полная капитуляция с отстранённым видом глубоко задумавшегося человека. А уж когда девушки после гребли начинали переодеваться во всё сухое, тут вообще святых можно было выносить. Так что тяжело мужчинам с нами в походе.

Итак, вернёмся к повествованию. Вещи, по мере высыхания, перемещались в мешки, гермы, складывались возле лодки. К обеду в результате такой неторопливой работы просохло практически всё. Отлично! Сухие вещи вселяли в душу оптимизм и некоторую уверенность. Меж тем усиливающийся ветер напоминал о возможных дождях, начали собираться тучки. Поэтому просушка закончилась и мы вышли на воду. Греблось мне опять тяжело. Вода, как будто липла к днищу. Не иначе наваждение! Это при том, что озеро было опять как зеркало, плывущие облака без единого изменения отражались в его водах. И такие красивые получались узоры! Если бы я была дизайнером тканей, то вдохновение черпала бы в воде, настолько впечатляющее полотно разворачивало перед нами водохранилище.

Проносящиеся по своим делам тучи пытались ополоснуть нас дождём. Испугавшись, решили встать на ланч возле понравившейся сосны. Дождь так и не случился, а очень захотелось искупаться. Мы с Надюшей отошли в сторону и быстро освежились. Дима, сделал это более основательно, причём очень перепугал проплывающих мимо местных мужиков своими криками приветствия. В это время на нём был костюм Адама. Бедолаги шарахнусь от нас, как чёрт от ладана с воплями: «Да они там все голые купаются!»

Ланч прошёл с сыром пармезан. Дима определённо гурман и не уставал нас баловать всякими изысками своего кулинарного искусства. Он постоянно сетовал, что ему не хватает второй сковородки, и что без этого очередной шедевр просто стряпня. Ну не знаю. Нам и так было хорошо.

Дальше плыть уже легче. Не знаю, может это первая ходка всегда тяжёлая? Во вторую уже гребётся веселее. Вокруг широко разлилось водохранилище. По берегам нас всё ещё встречали сосны, невозможно было оторвать глаз от природной красоты. Так, медитативным ходом, мы дошли до чудеснейшей стоянки. Дядя Слава очень хотел здесь остаться. Но неумолимый Коля настаивал на том, что у нас будет обед. Иначе мы выбьемся из графика.

В это время мы уже разводили на берегу костёр. Надя и Инна таинственно удалились для приготовления торта, я была привлечена Димой к приготовлению мисо – супа. Для этого он тащил с собой все ингредиенты, включая и специальные грибы! Я мужественно крошила ингредиенты, шеф-повар, заставлял меня крошить их мельче, чем я обычно делаю. Пришлось уменьшить калибр глазомера. Дима в это время колдовал над котлом, отлавливая стружку лосося и сокрушаясь о том, что не может очистить от него бульон. В итоге мы очень славно пообедали этим изыском. И поплыли дальше.

А дальше как- то стало холодать. Поднялась мелкая рябь. И хотя, она нам не мешала – ветер дул в бок, но наступившая ночь давала о себе знать. Увидели на воде бочку. Сначала это было яркое цветовое пятно. Для своего спокойствия (а вдруг кто-то терпит бедствие!), все ринулись к ней. Но когда поняли, что это обычная бочка – сразу успокоились. Я подумала, что это - бочка с царём Гвидоном. Коля - что коньяк. Володя высказал ещё одну версию. Тем и успокоились. В это время над нами начал кружиться встревоженный гусь, постоянно что-то выкрикивая и волнуясь. Он всю дорогу до ночёвки нарезал над нами нервные круги, неугомонно что-то вереща. Но мы искали стоянку. И на гуся особо внимания не обращали. Неожиданно накрывший нас холод напомнил, что мы находимся вообще-то на севере. Хотелось поскорее вылезти и сменить резину на что то более уютное.

Стоянка пришлась на небольшой мысок перед бухтой. Очень болотистая и неровная. Зато богатая морошкой и другими дарами еды. И ёлками. Всё по фен-шую. Шёл первый час ночи. Наш сыроед был отправлен на выпас, как только смог оторваться от дежурных обязанностей.

Места оказались рядом с медвежьими тропами. Поэтому пока остальные готовили ужин, дядя Слава и Володя начали репетировать устрашающие скульптуры. Попытка оказалась удачной. Оба фигуранта скатились на мягкие мхи, под общий хохот.На ужин Дима приготовил нам божественную похлёбку из чечевицы. Празднуя день Рождения Нади уже третий день мы наконец-то отведали тортика. Он оказался очень вкусным. Просто необыкновенным. Я нагло несколько раз подходила за добавкой, потому что оторваться от него было невозможно. Под утро (как обычно, часа два или три) мы ушли спать. Спалось чудесно, про медведей как-то не думалось. Может из-за сильной усталости? Меня больше заботил вопрос, когда же высохнут мои трусы!

4 августа:


Утро нас встретило теплом, солнцем и голубым небом. Ах! Где эти холода! Мы опять купаемся в лучах отпускного солнца, подставляя ему свои лица. Трусы всё равно не сохли. Поделилась своей озабоченностью с Адмиралом. По его рекомендации я вывесила своё разноцветное хозяйство на самом проветриваемом месте. Как раз напротив лодки «Товарищ Сухов».

Пока мы завтракали, стояла чудесная тишина. Вдруг откуда ни возьмись, появился наш вчерашний гусь, прозванный Мартином. Появился уже не один, а со своей второй половиной. Почему то нам сразу показалось, что это именно гусь, а не гусыня. Саня, защищая мужскую честь от нападок, пытался нас уверить, что это крикливое создание – гусыня, ну никак не гусь, ну никак, понимаете, никак не может быть ЭТО гусём! Но это идея не прижилась. И вообще, что за камень в огород наших фантазий?? Ещё более разъярённый Мартин так громко возмущался поведением своей супруги, что об этом слышали не только мы, но все обитатели водохранилища. Вторая половина летала молча и остервенело. Ну что тут можно ещё сказать! Семейные разборки!

Пока мы слушали арию пернатого Отелло, я нашла наконец-то свой свисток, предназначенный для отпугивания медведей. Желая проверить его действие – дунула. Результат не заставил себя ждать: радостная стая гусей, откликнулась на моё посвистывание. Они минуту радостно гоготали, а я, по совету опытного Адмирала, убрала свисток подальше. Вдруг как прилетит стая! И что?

Так, за мелкими делами потихоньку собрались в дорогу. Встав на воду, сразу окунулись в огромные водные просторы. Ветер на глазах свежел, ему было с кем поиграть. Кудрявые облачка, кокетливо собираясь стайками, прогуливались по небу, в зеркальной воде ловили свои отражения. Какое-то радостное оживление царило кругом. Может, это из-за солнца? Как бы то ни было, нам приходилось грести. Длина переходов возросла. На первом привале, Володя, увлёкшись грибной охотой, оставил своего матроса ждать на берегу, в то время, как остальные отчалили. Потом они догоняли нас, яростно налегая на вёсла. Как я его понимаю!

Грибы в течение всего похода призывно выглядывали отовсюду. Они были такими аппетитными, что мне, например, приходилось прикладывать всю свою волю, чтобы с азартом не включиться в эту грибную гонку. Суровый Адмирал ворчал в сторону о вреде жадности. Надо взять, столько, сколько тебе надо. Не больше. Остальное - излишество. Так мы и брали, сколько надо. Просто в этом грибном раю мы наедались на целый год вперёд. Но под конец похода слова Адмирала возымели своё действие. Я вообще перестала обращать внимание на грибы, уступив эту почётную обязанность Володе.

Приближающийся ланч обозначался мысом. В этот день в гребле лидировала лодка «Товарищ Сухов». Они усвистали так далеко, что, пока их все догнали, пришлось встать на самой горе, а не под горкой, спрятавшись от ветра. Ветер – вольнолюбивый красавец свободно гулял на этом открытом пространстве, пытался выдуть из нас последние остатки цивилизации. Солнце тоже палило что есть мочи. «Очевидно, они с ветром опять затеяли древнюю игру на раздевание» – решила я.

Пока природные стихии развлекались, было найдено место для костра. Кругом был мох, приходилось очень тщательно следить за костровищем. Инна ушла собирать в одиночестве ягоды. Не занятые в приготовлении ланча тоже разбрелись по этому склону. На самой вершине, плоской, как стол, расположился огромный сад камней. Это удивительное зрелище. Равномерно, как будто рукой художника, по всей вершине были раскиданы камни разной величины. С течением времени пространство между ними занял мох. Камни, под воздействием выветривания, окрасились какими то нежными красками.

Идиллическая картина была нереально прекрасна и манила предаться размышлениям и медитации. Обернувшись, я увидела широкую гладь водохранилища. Вода, зажатая горными сопками, отливала глубокой синевой. И яркое солнце. И небо. И тонны свежего воздуха. Представляете, какой восторг охватывал каждого, кто поднимался сюда?

Но, времени было только чтобы окинуть восхищённым взглядом горизонт и идти вниз. К ланчу, к дороге. Пока мы наслаждались киселём, к нам причалил рыбак Валерий из мурманчан. Поговорили о политике, об акватории, о погоде. Валерий любезно поделился прогнозом погоды и уплыл дальше, даже не откушав киселю.
А мы неторопливо и сполна насладились ланчем с сытнейшими бутерами из крисп и паштета (спасибо Саня!) и поплыли дальше.

Неожиданно попали на хорошую волну. Пространство было большое – ветру было где разгуляться. Наш экипаж, неправильно определив курс, отклонился очень сильно вправо, потом пришлось догонять остальных, когда поняли, что они уходят в противоположную сторону. Несмотря на то, что волны были не особо большими, мы к их преодолению отнеслись серьёзно. Я в очередной раз (не последний) порадовалась надетой на себя резине. Очень уж она помогала сохранить ощущение комфорта в моём девичьем хрупком теле. Когда догнали, можно было выходить на очередной привал. Волна всех взбодрила. Море выпитого киселя давало о себе знать и подгоняло вперёд не хуже палки. Особенно девушек. Погода не располагала к долгим беседам, отчалили в путь.

Резко похолодало. Усилившийся, и без того, свежий ветер, заставлял грести что есть сил. Эти пять километров мы проходили отсчитывая каждый метр и каждую волну. Дождь пытался добавить приятных ощущений. Когда пристали к берегу, Инна вся замёрзшая и мокрая, ушла надевать резиновую одежду. Их лодку хорошо заливало водой. Надя пошла её поддерживать, а все остальные начали готовить обед. Саня, хитрым течением мысли взял много-много тушёнки, рассудив – да какое тут мясо! В итоге в суп вбухали огромное количество тушёнки, что вызвало восторг бессознательной части команды и ворчание сознательной. Надя периодически ныряла в Инне в миску за очередным вкусным кусочком мяска.

Обед прошёл в бодрой обстановке жевания и прогревания разных мест у костра. Холод не давал нам расслабиться. Вдруг подумалось: мы действительно плывём на север! Мы вообще-то в Заполярье! И тут всё сурово! На этой ноте допили чай. Тут к нам подъехала моторка с двумя мужиками, которые реально заблудились. и самое интересное, что у них не было ни карты, ни каких либо других подобных средств. Перебирая местный сленг с матом, они пытались вместе с Колей найти свою дорогу. Это комичная сценка продолжалась минут десять. Обозначалась маханием рук и недоумённым бормотанием. Наконец, что то выяснив, они ушли. Мы тоже, не мешкая, потому что сидеть было холодно, отправились в путь.

Волна стала меньше. Чувствовалось, что ветер, весь день, развлекавший нас своими аттракционами, решил поубавить прыти.Этот переход тоже был не меньше пяти км. Пока плыли, я мечтала о стоянке для ночлега и уютном спальнике. Хотелось забраться в него и утонуть в лапах Морфея. В этом походе меня вообще не волновали кочки под спальным ковриком. Я засыпала, едва застегнув молнию. Какие там кочки? Какой там ветер? Какие медведи? Я подумаю об это завтра. Иногда не хватало сил обойти окрестности и полюбоваться красотами. Может это придёт с опытом? Не знаю.

Пока я предавалась таким думам, Дима, уговаривал Колю сдвинуть график и лечь спать без ужина. Встать раньше, выйти раньше и восстановить таким образом, привычный ритм. Коля согласился с приведёнными доводами. Встали на чудном острове около правого берега водохранилища. Он имел южный небольшой склон, так что мы хоть немного были спрятаны от ветра. Остров был очень уютным, с костровищем и дровами. Поставив лагерь, попили горячего чая. Приятная теплота от чая, костра и капли спиртного были лучшими снотворными. Диму, пытавшегося задремать у костра, Инна с Надей выкурили в палатку каким-то хитрым способом, неугомонный Мартин опять начал гоготать над нами, выкрикивая свою взбалмошную песню, но я это уже слышала сквозь сон… или уже не слышала.

5 августа:


Утро началось с Диминого купания. Он, старался делать это каждый день, невзирая ни на какие погодные условия. Я с утра вызвала восхищение окружающих своим восхитительно хмурым видом. Надя и Инна, не сравнимые со мной оптимистки, находили особое удовольствие, разглядывая мою утреннюю физиономию. Погода меж тем была хорошая. Синее небо украшали стада облаков. Умытое солнце играло солнечными зайцами на воде. Коля нас торопил: надо было пересечь плотину, т.е. ГЭС, днём. Опять длинные переходы. Ветер неустанно подбрасывал нам волны. Скучать не давал. Моя непонятная хмурость к ланчу рассеялась.

Пройдя два перехода, мы встали в бухточке, где обозначилось удобное место для купания. Песок и глубоко прямо с берега. Коля и Дима воспользовались этим обстоятельством, пока мы наслаждались прелестями костра и еды. В этот день нам выпало пройти три длинных перехода. Самые длинные и по самой большой воде. Волны, неожиданно, были небольшие. Вчера была более сурово. Поэтому несмотря на большие расстояния проскочили их достаточно быстро. Показалась плотина. По ней иногда шли машины. После диких мест машины смотрелись очень экзотично. Т.к. на ГЭС был какой то обводной канал, и где то там был водозабор, подходили к ней осторожно. Нас нагнал быстрый дождь, прошёл стремительно, оставив после себя полную яркую радугу, на другой стороне берега.

Здесь радуги какие-то совсем близкие. Можно пощупать рукой, если подплыть. Но подплыть всё равно не удалось бы, потому что в местечке перед плотиной опять разыгралась волна. Вроде бы и места особого не было, и ветер дул не сильный. Но поди ж ты. Волна била наши лодочки, заставляла бодро идти вперёд. На левом берегу нас встречали местные сараюшки и какие-то домики. Я в очередной раз отметила про себя, что строят удивительно некрасиво и без вкуса. Я бы даже сказала, что абы как. Никаких гармоничных линий мой глаз не находил. Разочарованно я отвернулась от этих халуп. Тем более, что мы увидели какой то канал.

Может быть это обводной? Осторожно, одна за другой, мы вошли в него. Течение было слабое. Бесстрашный Коля с Надей дошли почти до самого конца канала, который заканчивался стеной и вернулись обратно. Остальные лодки ждали их чуть поодаль. Решили высаживаться на ближайший берег и перетаскивать вещи.

Берег при ближайшем рассмотрении оказался очень замусоренным. Даже старому баркасу нашлось место на этом параде. Нда. Деятельность человека. Мужчины почти сразу ушли в разведку. Дима, правда, скоро вернулся под предлогом нашей защиты, и весь остаток времени развлекал нас своим присутствием и галантными разговорами. Пока ждали остальных, успели неторопливо разложить все вещи по гермомешкам. Появившиеся разведчики обнадёжили нас хорошей дорогой.

Первыми повезли лодки. Т.к. мы свою сдули, то на мою долю досталась тележка с вещами. Остальные везли на тележках лодки. Дорога и вправду оказалась неплоха. Не асфальт, но хорошая грунтовка. Периодически нас обгоняли машины. Их мы пропускали, выстраиваясь лодками в одну полосу. Но это продолжалось недолго. Неожиданная для здешних мест кавалькада быстро свернула на просёлочную дорогу.

Дорога пошла вниз, так что катить стало легче. Картина с горы открывалась великолепная. По долине, зажатой горами текла река. Это конечно, не была прежняя Воронья. Но зрелище всё равно было великолепное. Картину правда портила вездесущая деятельность человека. Как какой-то паразит. Скорее всего у тех людей были другие задачи. И им дела не было до красоты и гармонии, экологии и прочей интеллигентской мути. Возле электростанции со стороны дороги виднелись развалины бараков. Зрелище было не очень приятным, поэтому я не стала задерживать на нём своё внимание, а старалась идти в ногу со всеми.

В конце концов дорога подошла к забору электростанции. Коля направился уточнять информацию о береге. Мы встали немного отдышаться. На ГЭС нас не пустили. Не положено. Ну и ладно. Мы обошли территорию и вдоль забора спустились вниз. Сбросили первую партию вещей. Пошли за другой. Пока мы ходили Инна сварила супчик. И за обедом рассказала, что приехала компания, которая не нашла НИ ОДНОГО ГРИБА!!! Они хмуро переговаривались между собой жалуясь на непреодолимые обстоятельства. Очевидно, это были редкие умельцы, т.к. грибы не просто попадались на каждом шагу. Их было много везде. Ну, очень много.

За обедом проходило совещание по поводу ночёвки. Возле электростанции места для этого просто не было. Уклон и заросший склон не способствовали разбивке лагеря. Решили остаться и переночевать здесь, а вещи остальные перетащить с утра, общими усилиями. Дима и дядя Слава, озабоченные этим обстоятельством, твёрдо решили идти ночевать на месте, чтобы своим присутствием отпугнуть возможных воров и расхитителей движимого имущества.

Это решение неожиданным образом поменяло в нашем лагере спальные места. Т.к. меня дядя Слава опасался оставлять одну в палатке с Саней (вдруг случится страшное! Правда, не знаю что!), то в палатку (нашу палатку) перебирался Саня и Володя, до этого спавший в адмиральских апартаментах. А я перебиралась на место Володи. Вот такая чехарда. Вечером мы опять не ужинали, а попили чаю и разошлись по своим местам.

6 августа:


Утро выдало много сюрпризов. Бедный, многострадальный Володя, всегда очень тактичный и безумно интеллигентный, в категоричной форме высказался, что он больше на такие авантюры не пойдёт. Саня тоже был хмур. Володя поведал, что в чужой для него палатке так задувало (очевидно она оказалась в какой-то немыслимой воздушной трубе), и он так сильно мёрз, что всю ночь мечтал о тепле. Мне, хотя я хорошо выспалась рядом с Надюшей, тоже как-то не хватало родных стен. В общем утро выдалось сложное.

Когда разожгли костёр и завтрак был уже на подходе, появился счастливый дядя Слава. Дима остался ждать на берегу, потому что у него разболелось колено. На него сразу обрушили ушат информации, было поставлено на вид о недопустимом поведении и вообще. Слегка обалдевший от таких неожиданных изгибов судьбы, дядя Слава поглощал завтрак. Дима, как сыроед, всё своё носил с собой. Поэтому ему мы приготовили только чай. Эх, хорошо быть сыроедом!

Надо сказать, что за всеми этими событиями мы не забыли, что у Сани сегодня был день рождения. Вернее, мы думали, что он у него начинается пятого. Начали с утра, по традиции поздравлять, но обломились. Оказалось, что перепутали данные. Поэтому сегодня со спокойной совестью с утра поздравления посыпались на Санину голову. Он был смущён этой ситуацией, пытался увильнуть и спрятаться в тени. Но не тут- то было. С нами такие шутки не проходят. Пропустить в походе днюху? Да ни за что! Саня потом привык к нашим открытым чувствам. Шпильки ведь сыпались не только в него. Да и какие это шпильки. Так дружеские шутки. Разве ж кто на это обижается. Итак, день рождения начался!

После завтрака и фотосессии в баркасе, все дружно подхватили остатки вещей и быстро дошли до места сплава, т.е. до реки. Т.к. место было не очень удобное, мы быстро загрузили лодки и вышли в реку. Вернее во второе водохранилище. Новое. Сразу попали на сильный ветер в спину. Крупные волны не давали расслабиться. Володя с Инной наслаждались. Ловили волну, катили по ней, как на санях, падали и ловили новую. Мне в этот день не греблось. Вот бывают такие дни, когда грести в сто раз тяжелее. У меня сегодня был такой день. Наслаждаться не получалось. Я выбивалась из сил, перебарывая волну и не получала никакого удовольствия от гребли. Но это были мои трудности. И я старалась изо всех сил держать свои трудности при себе.

Вскоре мы дошли до бухточки, где у нас пропуская ланч, обозначился обед. Морошки на берегу, было видимо-невидимо. Паслись все. Тут же все желающие помыли головы. Ну не могли мы на день рождения прийти с грязными головами! Надо соблюсти протокол. После вкусного обеда, который добавил тепла, встали на воду. Греблось чуть легче. Войдя в поворот, попали в волну, ещё сильнее прежней, тем более ветер теперь дул нам в бок. Коля с Надей ушли далеко вперёд. Мы начали за них сильно беспокоиться, потому что нас предупредили, что на второй электростанции открытый водосброс. Советовали держаться левой стороны. Но ветер упорно гнал нас на правый берег. И Коля держал курс прямо на водосброс. Это становилось опасным.

Нам приходилось самим пробиваться на берег, эскадра растянулась длинной шеренгой. Мы медленно приближались к берегу. Чалились в прибой. Выскакивали из лодок, помогали друг другу, волна заливала лодки водой, пытаясь их перевернуть. Приходилось сначала сбрасывать гермы, а потом выкидывать отяжелевшие суда на берег и сливать. Но всё обошлось. Быстро перебросили вещи на более высокое место, достали лодки, переоделись в сухое. Ветер бил волнами в берег яростно. Резвился. С суши зрелище впечатляло. Так мы пересекли второе водохранилище. Практически молниеносно. Мужчины опять ушли в разведку, перед этим выпив по глотку. Саня нам начал читать стихи. Очень уверенно и мощно ложились строки в порывы ветра. У меня есть подозрения, что свои, но разве ж кто признается. Развернулся, однако, человек. Мы искренне любовались им и с удовольствием слушали нашего Саню.

Пока мужчины занимались привычным делом, девушки просушивали вещи. По плану опять предстоял перенос. Пока всё сушилось, Инна повела меня на открытый водосброс, который действительно есть на второй станции. Хорошо, что он открыт снизу. Поток такой мощи даже не предполагал людского в нём присутствия. Хотя Дима философски заметил, что на катамаранах это проходимо. Ну, наверно. Кто ж их катамаранов разберёт? Мы ему не поверили.

Первыми потащили лодки, пока шли, попадались местные на машинах. На наши расспросы они подкорректировали нам путь, а один предприимчивый паренёк согласился нас подвезти. Микроавтобус загрузили под завязку, места для людей не осталось. Девушки пошли пешком. По уверению местных расстояние было небольшое: не более трёх с половиной километров. Но на деле мы прошли километров шесть, не меньше. По пути мы обнаружили вертолёт, который собирался взлететь. Тоже своего рода туристы.

По дороге мы собирали грибы. Уже пошли белые. Наконец, уставшая женская часть команды дошла до сброшенных вещей и остановилась в восхищении перед открывшейся долиной. Река, в своих изгибах, была хороша. Окружающие её сопки с одной стороны и долина, с другой, были очень живописны. Комары, решив, что уже можно, пытались нас покусать и испортить нам настроение. Им это не удалось. Но время поджимало. Уже хотелось покушать. Обед на плотине остался далеко позади, и в животе явственно звучал призыв.

Каждый из нас, начал ходить с вещами под гору и складывать их на месте предстоящей стоянки. Тем временем к нам подъехала машина с очередными туристами. Вежливо спросив у нас дорогу, некая дама весело повела полуголых бледных детей к «большому падуну» (на самом деле просто к порогу). Очевидно, питерские, догадалась я. Как эти бледные лица не были похожи на наших питерских друзей (Диму и Дашу), всегда румяных, и с сияющими глазами. Удивительно.

Мало-помалу всё снаряжение перебросили на стоянку. Приходилось торопиться. Небо сыпало мелким бисером, усталость давала о себе знать. Натянули тент. Палка под тентом играла с нами в игру «убей того, кто впереди». Она периодически художественно падала, при этом основной её мишенью были девушки –нарезчицы еды. И в основном, Надя. Налицо была классовая зависть. Приструнив нарушительницу спокойствия, мы продолжили опасную работу.

Инна очень любит белые грибы. И есть их может в любом виде. Я, глядя на неё, тоже попробовала сырой белый гриб. Очень вкусно. Потом к нам присоединился Дима, который по сыроедству грибов избегал, считая их, инородными существами (или что-то в этом духе). Но тут он изменил своему мнению и начал уплетать предложенные кусочки.

Коля под «глоток» сказал, что благодаря машине, мы неожиданно лишились массы порогов и трудностей. Превысили график на много дней вперёд, а завтра у нас море. Новость для меня была несколько неожиданная. Ощущение моря приближалось и пугало. Но…ужин, как всегда, был великолепен и все предстоящие дела вылетели у меня из головы. Мы поздравили Саню с днём рождения тортом, он нам уверенным голосом читал стихи, и вообще атмосфера царила очень тёплая и душевная.

Постепенно ужин перетёк в ночное чаепитие, дождь прекратился, мы наслаждались покоем и тишиной. Как-то незаметно Дима вырубился. Он просто откинулся назад и перестал шевелиться. Т.к. наш народ очень внимателен друг к другу, его поведение не осталось незамеченным. Позвали Володю. Он начал осмотр больного. Мы с дядей Славой, чтобы не толпиться, пошли в палатку спать, чутко прислушиваясь к внешним событиям. Оказалось, что на нежный сыроедный организм грибы оказали просто сногшибающее действие, пришлось срочно принимать меры и изгонять чужеродные тела. Да-а, тяжело быть сыроедом.

7 августа:


На следующее утро Дима был бодрячком. Он чувствовал ещё некоторую слабость, но бодрый доктор Володя всем своим видом внушал оптимизм. Вот за что я Володю люблю, так это за то, что он правильный доктор. Он не заваливает лекарствами и заботой, он краток и быстр. Вместо микстуры от кашля у него хорошая шутка и доброе слово, вместо тяжёлых лекарственных препаратов, что-нибудь естественное. Вполне возможно, что местного происхождения. Вот он, настоящий Доктор.

Итак, утро было свежее и солнечное. Предстоящая встреча с морем пульсировала в голове непередаваемым впечатлением. Я ещё никогда не впадала в море из реки. Как это должно было происходить, для меня оставалось загадкой. Кто-то ещё успел сходить на водопад Малый падун. Мне, как всегда, не удалось оторваться от хозяйственных дел и обегать все окрестности. Что ж. Впечатлений и так хватало.

Наконец, собрались и встали на воду. Перед нами река двоилась на два рукава. Решили идти левым. Он оказался очень мелким. Начало холодать. На первой же стоянке Адмирал дал задание наломать сухих дров, т.к. на море дров могло не оказаться вовсе. Место для этого было не совсем подходящее. Вернее дрова. Это были лиственные деревья, состоящие из тонких ветвей. Володя, очень опытный в этом деле боец, завязал самую красивую вязанку и водрузил её на корму. Вообще Володя большой мастер всего, что касается костра. Просьба девушек «уменьшить огонь» исполнялась им столь виртуозно, что я даже перестала задумываться, что может быть по-другому.

Загрузившись дровами, эскадра пошла дальше. Волн почти не было, несмотря на ветер. Сопки подступили близко к воде, река тепла практически между ними. Каменные стражи, суровые и красивые молча взирали на проплывающие мимо щепки,т.е. нас. Возле одного из них мы решили поланчевать. Место обозначилось сразу. На берегу валялись огромные брёвна, когда то бывшие избой. Холод заставлял нас жаться ближе к огню, разбегаться не хотелось. Сидя с чашкой какао (или киселя, уже не помню), впервые ощутили прилив. Лодки, до этого стоящие на носами к берегу, тихой сапой пытались смыться. Приходилось лезть в грязь, вытаскивать их обратно. Так мы здесь впервые ощутили море.

После ланча бодро сели за вёсла, т.к. холод не отступал. Гребля для меня означает тепло. Поэтому я всегда рада гребле! Особенно в холодную погоду. Несмотря на то, что ветер дул нам постоянно в лицо, водного сопротивления я не заметила. Я вообще не заметила течения. И в то же время не было ощущения застоя. Вода перемещалась, но сильного течения я не увидела. Плыть нам пришлось между живописными камнями, которые усеяли русло, как будто их раскидал кто-то в потехе.

Меж камнями плавали стаи уток с милыми утятами. Очень приятно было наблюдать за выводками, которые подражая взрослым, при нашем появлении ныряли. Потом выныривали, потом опять ныряли. Эта чехарда умиляла. Мы старались не сильно беспокоить их своим присутствием, шли своим чередом, но очевидно, всё равно, беспокоили. Суровые сопки стали постепенно расступаться, открывая горизонт. За последним поворотом угадывалась морская синь. Левый берег обозначился песчаными дюнами. Я впервые видела дюны. Для меня песок всегда ассоциировался с жарой. А тут, солнце есть, море есть, песок есть, а тепла нет.

Мы немедленно высадились на берег, для изучения вопроса и фотосессии. Взобравшись на дюну, мы увидели море. Оно лежало во весь горизонт от края до края, сияя глубокой синевой. В обрамлении скал. Мне казалось всё это невероятным, я настолько была потрясена увиденным, что была слегка не в себе,т.е. заторможена. Немного постояв, отметив это место на своём атласе жизни, эскадра двинулась дальше. Вдалеке на берегу лежали какие- то гладкие камни. Вдруг эти камни начали шевелиться и плюхаться в воду. Это же тюлени!!! Мы старались, как можно тише плыть, чтобы подобраться к ним поближе, но живность была на страже. Близко к себе нас не подпустил ни один тюлень. Поэтому, впоследствии, мы видели только их головы, с любопытством разглядывающие странные объекты.

Наши лодки быстро преодолели небольшое расстояние, отделяющее нас от моря, и вот, мы уже в нём. Мощные, огромные, пологие волны нежно закачали нас сразу. Дух захватило от глубины осознания того, что это не просто какое-то там озеро (хотя я вообще всю водную гладь уважаю), а Б-А-Р-Е-Н-Ц-Е-В-О М-О-Р-Е!!! Окраина Северного Ледовитого Океана. Я чувствовала, что волны очень нежно с нами обращаются, понимая нашу хрупкость и уязвимость.

Мне было страшно. Но я так была поглощена этой мощью и внутренним смыслом, а душа трепыхалась где-то внутри, требуя немедленной рефлексии, и уединения с силами природы, что, в общем, сил чтобы совсем бояться не было. Надо было грести. И если мои глаза и были больше обычного, то этого никто не видел, потому что, подозреваю, все были заняты теми же самыми переживаниями, что и я. Даже Саня, единственный среди нас, профессиональный моряк, прошедший не один океан, говорил, что никогда не чувствовал море ТАК!

Меж тем, мы подошли к месту предстоящей стоянки – бухте Гаврилово. Волнение возле берега всегда сильнее, поэтому нам пришлось проявить всё своё мастерство, чтобы нормально войти в бухту. Наконец, в глубине бухты волнение прекратилось, мы плюхнулись в камни, покрытые скользкими мокрыми водорослями. Был самый конец отлива. Как только Коля обозначил стоянку, вода начала прибывать, помогая нам тащить гружённые лодки. А ветер, меж тем, не прекращался ни на минуту. Он дул с моря. Его солёный вкус сразу задубил кожу, превратив нас в морских волков. И когда от адмирала поступила команда ставить лагерь, я переоделась в сухое, надела пуховый жилет, куртку и плащ. И ни разу об этом не пожалела. Инна с Надей щеголяли в обычных ветровках, поражая моё воображение закалёнными туристическими телами, но следовать их примеру я не торопилась. Знаю я эти ветра.

В это время ребята, не задействованные в постановке палаток, разжигали костёр. В бухте обнаружилась заброшенная погранзастава.Здесь мы нашли и воду, и каменный уголь и чудесную стену из красного кирпича, которая использовалась при обучении погранцов ратным наукам. Костёр, разжигаемый нами, дружно выдувался ветром. Вода, обычно закипающая минут за десять, не желала кипеть вот уже полчаса. Вдобавок, нам тоже было не жарко. После долгих усилий со всех сторон, костёр выдал нужное тепло и, обед, а скорее ужин, был готов. Ветер моментально выдул всё тепло из супчика, так что ложкой приходилось махать в два раза быстрее. Тем более Коля нас интриговал пешей прогулкой по живописным окрестностям. Инна решила с нами не ходить. Мы же, воодушевлённые красотой окрестностей, двинулись в путь.

Прежде чем продолжить повествование, хотела бы сделать небольшое эмоциональное отступление. То ли потому, что это было первая стоянка, то ли потому что море нас заворожило, то ли место действительно, само по себе обладало немыслимым очарованием, но бухта Гаврилово врезалась в память настолько сильно, что мы до сих пор её вспоминаем. Дядя Слава после похода нарыл в инете информацию о длительном пребывании человека в здешних местах и написал о ней историческую справку. Оказывается эти места с семнадцатого века имели достаточно плотную заселённость. А сейчас видна только разрушающаяся погранзастава и основания деревянных домов. Да старое кладбище.

Бухта обладает каким-то своеобразным очарованием, её северная красота и гармоничность манят остаться здесь навсегда. Пока мы бродили по здешним местам, меня посещали фантазии на тему небольшого отеля. Я прыгала по камням, и среди мусора, выброшенного на берег, выискивала то полезное, чем можно украсить холл для посетителей. Глядя на кучу угля, мысленно прикидывала, на сколько его хватит, а обозревая торчащие везде столбы, рассматривала вариант приведения всего хозяйства в порядок, т.к. с электричеством проблем не должно быть.

Море щедро на сюрпризы. Берег усыпан буйками с сетей разных размеров и расцветок. С дровами проблем у нас тоже не возникло, прибойная волна и приливы завалили берег брёвнами, ветками и другим мусором. Я там нашла даже отличную пемзу, которую привезла в подарок родителям. Маме она очень понравилась.

Мы отправились на западный пункт погранпоста. Быстрым темпом группа пересекла долину, разделяющую сопки с заброшенными постами. Первое, что нам бросилось в глаза это олени. Стадо из четырёх особей мирно паслась у речки. Увидев нас, белый вожак умчал свою стаю вдаль, даже не дав нам сделать нормальные фотографии. Ну что ж. присутствие диких животных это хорошо. Тропа служивых обозначалась досочками, переброшенными через сочащуюся речку, там же рядом вдоль всего пути был протянут стальной кабель. Сначала мы думали, что это связь. А потом кто-то сделал предположение, что во время зимних бурь дежурные, чтобы не потеряться держали этот ориентир. Я вдруг представила одиноко бредущий караул в тулупах под порывами ветра, пригибающийся к земле. Море явно действовало на мою фантазию положительно. Воображаемые сцены местной жизни разных времён не покидали меня до конца похода. Очень уж всё здесь отличается от того, что я видела раньше.

Несмотря на то, что вышли мы довольно поздно, белая ночь позволила нам насладиться всеми прелестями окружающей природы. Вокруг нас лежали долины, перегороженные сопками, как комнаты стенами. Озёра отражали небесную твердь и сверкали своей голубизной. Видимость была отличная, на многие километры каменистые сопки услаждали наш взор. Основным их покровом были заросли ягодников и какие- то мелкие кусты. Деревьев здесь не наблюдалось. Лишь однажды, Инна обнаружила в естественной котловине чудом выросший куст берёзы. Причём ветки на нём были все одной длины, очевидно, то что возвышалось над камнями срезалось ветром, как придирчивым садовником. Я не в силах описать красоту, лежащую у нас под ногами.

Огромные просторы радовали глаз своей нетронутостью и девственной чистотой. Природная сила раскинула широко и спокойно своё могучее северное тело. Её спокойная красота восхищала своей хрупкостью и вечностью. Как же я радовалась, что эти места слишком суровые, чтобы человек обозначил их как свою собственность. И захотел осваивать как хозяин. Очень редко встречаемое в этих краях население не производило впечатления хозяев. Скорее наоборот. Они выглядели страдальцами. Может, я не туда смотрела? Может, я не тех видела? И нас я не могла представить хозяевами. Скорее частью природы. Не более того.

Как бы то ни было, но пора была возвращаться в лагерь. Впечатления клонили ко сну, ветер и холод тоже добавляли скорости нашим ногам. Добравшись к месту стоянки к часу ночи, мы быстро погрузились в сон.

8 августа:


Утро встретило нас ветром и тучами. В здешних местах постоянно только одно – быстрая и частая смена погоды. Я слышала, что таких мест на Земле много. Значит это тоже норма. Только другая.

С утра очень хотелось чаю. Но костёр, поддерживаемый дежурными, отказывался греть котлы. Глядя на это безобразие, адмирал принял решение передислоцировать костёр за кирпичную стену полосы препятствий. Как будто специально для этого мероприятия предназначенную. Саня моментально соорудил там удобные скамейки. Он вообще в этом деле оказался большой мастер. Где бы мы ни оказывались, быстро оценив ландшафт, Саня вписывал скамейки в него так, что казалось они тут присутствовали всегда. Причём это были очень крепкие сооружения, рассчитанные на длительное применение. Вот они, даосы в действии.

Перенесённый костёр тут же взбодрился и начал кипятить воду. Подбрасываемый каменный уголь давал такого жару, что дров почти не требовалось. У каменного угля только один недостаток. Его едкий дым невозможно долго переносить. Сразу начинается слезотечение, кашель и удушье.

Море было неспокойное. Барашки на волнах чётко нам давали понять, что лучше сидеть и ждать погоду на берегу. Наш адмирал очень не любит праздно гуляющий народ. Для него это полное безобразие и разгильдяйство. Очевидно, военное прошлое даёт о себе знать. Потому что на все робкие ответы, типа «мы отдыхаем» следовал суровый приказ «приступить к осмотру достопримечательностей». А то «ходют тут всякие ленивцы», пытаются увильнуть от обязательной программы.

Под конец дядя Слава, измученный осмотром очередной погранзаставской вышки, под предлогом дождя, счастливо смылся в палатку, и нас, по приходе встретил его нежный храп. Вот могут же некоторые позволить себе жить красиво! Я так не умею, поэтому осмотрела всё, что было задумано. Заполнила впечатлениями все свои закрома, даже пришлось утрамбовывать, чтоб всё влезло.

Итак, после завтрака Коля повёл нас на вторую экскурсию. На противоположный берег бухты. Во время отлива его можно достичь пройдя по мокрому дну. Но нам было интересно обойти всю бухту вдоль и поперёк. Тем более, что бухта оказалась очень большая и живописная. По дороге мы встретили нежно журчащий ручей. Наполнили баклажки чистой водой и оставили их лежать до нашего возвращения. Шли долго по еле заметным, уже заросшим тропкам этого невероятного места. Теперь я понимала, почему здесь так долго жили люди. Здесь есть для жизни всё: вода, трава для коров и овец (если они вообще здесь были), ягоды, грибы и рыба для людей. Гаврилово меня завораживало.

Пока мы лезли по склонам или спускались вниз, пока мы плутали в поисках брода через ручей, пока стояли на старом кладбище и пытались прочитать имена давно ушедших людей, пока карабкались к кресту, водружённому на самом мысу, я была под сильным впечатлением от этого места. Стоя наверху я наблюдала, как волны красивого зелёного цвета, бьются о каменный берег, снова и снова, поднимая тонны брызг и производя невероятный грохот. Налюбовавшись стихией и втихую порадовавшись, что сейчас не плыть, мы спустились вниз и развели костёр для ланча. Путь обратно занял гораздо меньше времени. Отлив дал нам возможность значительно сократить дорогу и промочить ноги.

Обед начали готовить сразу, как только пришли. Во время холодов и интенсивной нагрузки есть хочется всегда. Как-то я поинтересовалась у Инны, почему Коля называет наши походы «комфортными, почти матрасными». Что-то я никогда не замечала особой расслабухи. На что Инна, радостно мне поведала, что наши походы потому называются комфортными, что у нас всегда всё в порядке с едой. Они с Надюшей шутили, что меня надо отправить в горную пешку, где еды в принципе берут меньше, потому что её надо тащить, и вот там меня должно осенить, что здесь у нас полный комфорт, потому что мы всегда сытые.

Надя, поддакивая Инне, тоже мне рассказала много-много историй, когда бедные, голодные, замёрзшие дети весь поход мечтают только о еде. Разложили мне стадии этого состояния, и поведали, что это в общем-то, нормально. Всегда хотеть есть. Я поняла, что сильно слаба духом. Потому что быть голодной просто так не люблю в принципе. И даже не представляю себе этого состояния. Нет, со мной конечно тоже случались лечебные голодания. Но так это ж другое! Отшутилась тем, что нет спасибо. В горные пешки как-нибудь в другой раз уж. Что делать. Не судьба. Извините. Шутки шутками, а Коля с Инной действительно очень следят за едой. (За что им большое спасибо!)

Итак, обед. Хочу поведать о нём отдельно. Как я упоминала, Саня соорудил великолепные места для сидения со всех сторон от костра и заградительной стены. Но ветер, большой шалун, завивая нам турбулентность, одну скамейку оставлял тёплой, а вторую дымной. И, естественно, эту самую тёплую скамейку, заняли наши даосы. Они водрузились на ней, как только костёр был доведён до нужной кондиции и не сходили с места, чтобы вокруг костра не происходило. Они как каменные исполины медитативно взирали на копошащихся людей. Одним словом: Даосы!

Над супом начала колдовать Инна, как главная волшебница этого действа, и именно ей в основном достались все прелести каменоугольного дыма. Дело в том, что Саня заботливо по своей душевной простоте всё время пытался развести костёр побольше, чтобы суп кипел, пламя полыхало, а народ грелся. В итоге бедная Инна чуть не угорела, да и то, только благодаря Володе, который чуткой рукой пресекал это безобразие, как мог. Очевидно, игра называлась «Отрави дежурного». Когда суп был готов пришла пора собираться к костру. Т.к. все самые тёплые места уже были заняты многоуважаемыми даосами, остальная часть населения, не относящаяся к этому многоуважаемому сословию, приспосабливалась к действительности как могла.

Ветер, дул сильными порывами, поэтому чтобы не продуло спину, приходилось искать в этом мире места, недоступные для ветра. Но увы. Их не существовало. В конце концов смирившись с участью, сели на землю. Как только обед закончился, многоуважаемые даосы чинно поднялись со своих мест и ушли по своим даоским делам. Тут же самую тёплую скамейку в мире оккупировали личности, не относящиеся к этому многоуважаемому сословию, и громко возрадовались наконец-то найденному счастью и возопили о бездушии многоуважаемого сословия, которое даже ухом не повело, чтобы облегчить участь своих половин. Потом, после похода, меня дядя Слава наивно спрашивал: «А что нельзя было попросить уступить место?». Но кто ж с такими мелкими просьбами подступает к даосам! Это ж немыслимо! Так вопрос и остался риторически неразрешённым.

Море всё ещё волновалось. Тучи, стремительно проносящиеся над нами, с постоянной периодичностью орошали дождём. Задумчивость на лице Адмирала нарастала. Я видела, как ему не терпится выйти на воду и побороться с этими волнами. Как его томит долгое стояние на одном месте. Но выходить в такую волну было нельзя. Поэтому нас, после обеда, ждала третья за день экскурсия. К тюленям. Тюлени нам понравились. Но они были так далеко, когда мы плыли по реке, что решено было наведаться к ним с берега. Ориентиром была линия столбов, тянущаяся за горизонт. По дороге увидели одного зайца. Очень жирного. Он совершенно не ожидал увидеть на пути у себя людишек и окосевшими глазами оглянулся на нас, прежде чем дать стрекача.

К самой реке спускаться не стали, посмотрели на них издалека. Даже бинокль дяди Славы не особо помог различить, то ли это они, то ли просто лежащие камни. Но т.к. камней на берегу точно не было, предположили, что это тюлени. Оживлённые встречей с дикой природой, мы вернулись в лагерь. Море всё ещё волновалось. Коля совещался с Димой «не плеснуть ли Старику?». Дима ответит утвердительно и исчез, исполняя важное задание.

Ужин прошёл в дружеских шутках и разговорах. Саня, сначала, очень стеснявшийся нашей манеры общения, потом оттаял и включился в общую игру. Его уже не заботило, что приходилось отбиваться шутками от радостных высказываний. Даже понравилось. Возможно, он сначала думал, что только ему достаётся, но потом пригляделся и понял, что так мы шутим друг над другом, и никто не остаётся в стороне. Мне тоже доставалось. И дяде Славе. И Диме. И Володе. И всем остальным тоже своя порция соли была отсыпана.

Володя однажды даже не выдержал, подошёл ко мне и сказал, что «мол, пора бы уже и защищаться». На что я чем-то отшутилась уже и не помню. Я ж понимала, что это оттого, что мы друг друга любим. И можем себе позволить в тесном кругу всякие шуточки. Тем более мои новые открытия очень волновали моих друзей. И они высказывали мне свои опасения. Это ж не со зла. А от любви и беспокойства. Так что Саня скоро к этому тоже привык и расслабился.

А море оставалось беспокойным. Время после ужина было много, и нас ждала четвёртая экскурсия к самой ближней погранвышке. К ней тоже были проложены ступени и мостки, но видно было, что скоро это всё распадётся под воздействием времени и трава поглотит следы пребывания человека так же верно, как она сделала это со всеми остальными следами. Наверху нас застал очередной дождь, мы забежали переждать его в домик, а дядя Слава радостно бурча, умчался в палатку. Море билось о скалы с привычным рвением, ветер носил тучи над нами, покой и гармония действа завораживали. Переждав дождь аккуратно спустились по камням. Коля дал указ собрать все вещи и приготовиться к экстренному отплытию, если вдруг погода встанет. Но погода не вставала, Дима опять был послан к «Старику», а мы распаковали спальники, и упали в сон.

9 августа:


Море чуть стихло. Коля беспокоился, что погода может ухудшиться, и мы не успеем дойти до места назначения. Поэтому, посовещавшись, решили выходить. Гусь Мартин (откуда здесь взялась эта птица не знаю!) с утра носился над нами кругами и бодро покрякивал. Очевидно, подбадривал. А может, предупреждал? Кто его знает. Мы договорились, что если волна будет слишком сильная, тут же чалимся на берегу. Простившись с любезной нашему сердцу бухтой Гаврилово, мы двинулись в путь. Волны были высокие. На выходе из бухты нас ждала качка из толкавшихся в узком месте волн, приходилось быть очень внимательными. Ветер бил в лицо. Хорошо, что он дул с моря, а не с берега, нас хотя бы не сносило в море.

Мы осторожно пошли, постоянно оглядываясь на товарищей, обратным курсом. Нам нужно было дойти до места, где мы вышли несколько дней назад из реки и постараться пройти дальше вдоль берега. Море было очень неспокойное. Я поняла это, как только мы выровняли лодку строго по курсу. Нас перекатывало с одной огромной волны на другую. Ближе к берегу они успевали отрикошетить и вернуться ещё большей качкой. Мы с дядей Славой, как самые осторожные, старались держаться подальше от берега, т.к. там качки было меньше. Приходилось быть постоянно на чеку. Контролировать море невозможно, но можно под него подстроиться и идти его ритмом. Сегодня ритм определяли волны где-то около двух-трёх метров в высоту. Они поднимали нас высоко над водой, перекатывая на своих мокрых спинах, и ухали вниз, нежно передавая нас своим сёстрам.

Скажу честно. Мне было страшно. Я понимала, что мы идём по пределу того, что может выдержать наши руки. Стараясь держать нужный угол к волнам, мы шли галсами. Таким образом, нам редко удавалось идти ближе к ребятам. Лишь получалось изредка оглядываться, чтобы увидеть где остальные. Коля с Надей шли впереди. Вот мы подошли к тому месту, из которого река впадает в море. Коля начал заворачивать к берегу. Мы последовали за ним. У берега, той самой песчаной дюны, был сильный прибой. Я сначала не придала этому значения. Мы причалились дальше от Коли и пошли вылавливать других и узнавать информацию, что случилось. Оказалось, что Надю окатило с головой волной, и она запросилась переодеться. Обернувшись, я молча смотрела на море. Оно было прекрасно в своей силе и безмятежности. Какие-то щепки совершенно не волновали его, море было занято своими делами.

Собравшись, решили пропустить ланч и отобедать. Все были под впечатлением волн. Оказалось, что Инну с Володей сильно заливает, Дима с Саней тоже набирают много воды, им всем приходилось грести гораздо тяжелее, чем нам. Наша лодка, того же фасона, что и Колина, обладала большей водостойкостью, чем у Володи и Димы, нос её был специально приспособлен, чтобы вспарывать волну, а сверху на мне была непромокаемая однослойная парка, которая помогала мне оставаться сухой, даже при попадании на меня изрядной порции воды. Нам было легче.

Ветер не давал нам возможности понежиться. Приходилось постоянно быть в движении. Разожгли костёр, сварили обед. Волна была достаточно высокая. Прибоем лодки могло перевернуть, поэтому Дима, как опытный в морском деле человек, предложил выходить по одной лодке, помогая пройти им самую первую пенную волну. Таким образом, вышли сначала Коля с Надей, потом мы с дядей Славой, потом Володя с Инной, потом, как самые сильные и морские волки Дима с Саней. Всё прошло благополучно. Но волна по-прежнему не давала расслабиться.

Сначала мы шли вместе, но волны растянули наш строй до неприличия. На берегу я передала Коле наш свисток, чтобы он нам свистел, когда нужно будет сближаться, но очевидно, по такому ветру можно было услышать только гудок парохода. Таким образом, мы прошли ещё пару километров, постоянно оборачиваясь на Колю и видя, что он невозмутимо гребёт вперёд.

Потом, при разборе полётов оказалось, что дядя Слава ориентировался на Колю, Коля ориентировался на дядю Славу, а остальные просто пытались не набрать в лодку слишком много воды. Так мы и шли, бултыхаясь в волнах, как селёдки, мысленно поминая всех святых и мировую общественность в целом. Пока мы испытывали свой вестибулярный аппарат на прочность, мимо прошёл корабль. Показалось, что он остановился, наблюдая за нами.

Мне стало от этого немного легче, уж если нам вдруг суждено перевернуться, хоть кто-то сможет нас спасти! Потом, с противоположной стороны, к нему подошёл другой корабль. Они постояли какое-то время вместе, и на страже остался второй, как будто первый корабль отдал ему вахту по нашему присмотру. Может быть, это всего лишь моя фантазия, но мне было от этого легче идти. И ухая в очередной раз вниз, я видела краем глаза нашего стража. И радовалась, что есть кто-то, кому не всё равно. Но вот Коля начал сворачивать в бухту. Она совершенно не была похожа на место нашей стоянки, мы с удивлением повернули за ними. Оказался – просто привал.

Инна начала нервничать. Их постоянно заливало водой, она продрогла в своей куртке, поэтому ей хотелось побыстрее причалить к берегу. Я тоже этого хотела, но как меня утешил дядя Слава, место стоянки – это следующая бухта. Мы, наивные ему поверили, и собрав всё своё мужество, опять сели в лодки. Радостные, что осталось догрести до поворота, мы выправили курс. Но не тут-то было. Нос Колиного флагмана лежал строго вдоль берега и не собирался поворачивать в соседнюю бухту. Разочарованная и злая я вцепилась в весло и начла грести так яростно, как будто от моего усилия хоть что-то зависело. Мой капитан кивал на Колю, ну продолжение вы уже знаете. Таким образом, мы прошли ещё пару километров и вот, что-то похожее на место нашей стоянки показалось из-за очередного мыса.

Начали чалиться. Первым пошёл Коля. Мы опять чалились далеко от них, нас подхватила волна, я в позаимствованных у Димы, перчатках прокручивала весло, и при очередном неудачном взмахе, прибойная волна перевернула нашу лодку. Хорошо, что это было практически возле берега. И хорошо, что на мне была непромокаемая одежда. Я осталась сухой. Опёрлась рукой о песок и выдрала ноги из юбки. Вскочив, я с волнением стала наблюдать, как чалятся Володя с Инной. Процесс прошёл благополучно, по словам Инны, только потому, что лодка была полна воды, и никакая волна не могла её поднять. За ними подошли Саня с Димой. Дима успел ещё сделать на волнах несколько фотографий. Как ему это удалось, ума не приложу, но глядя потом на эти снимки, родители сделали мне выволочку за рисковые действия. Спасибо, Дима.

Коля поздравил наш экипаж с крещением, и мы начали перетаскивать вещи на берег. Корабль на горизонте исчез. Всего в это день мы прошли 6 километров, но эти километры окрасились для меня в очень эмоциональные тона. Коля, как всегда был невозмутим, Дима высказал девушкам восхищение. А что нам ещё оставалось делать? Жить- то хочется. Вот и гребли. Я хотела бы выразить восхищение своим капитаном, дядей Славой. На всём протяжении нашего путешествия он давал мне возможность быть самой собой, терпеливо сносил все мои истерики, и вообще!

После такого дня хотелось немного отдышаться. К счастью, мы дошли до удобной лагуны, напротив острова Зеленец. Здесь было очень живописно. Правда дул сильный ветер, и ребята сразу наткнулись на большие медвежьи следы, но с этим мы как то справились. Палатки у нас непродуваемые (и ветер к ночи стих), а против медведей Адмирал и Доктор соорудили чучело из тройки вёсел и курток. Среди хлама, выброшенного на берег нашлась бочка и деревянный молоток. Теперь проходя мимо бочки, каждый считал своим долгом ударить в этот барабан пару раз, прислушиваясь к глухому звуку. Уснуть спокойно у медведя не было никаких шансов.

Раскинув свои палатки, лагерь завибрировал привычным ритмом: костерок, просушка, приготовление еды и остальная походная жизнь пошла своим чередом.

10 августа:


Где-то в морском департаменте:
-- Можно войти?
-- Да, да, заходи. С чем пожаловал?
-- Тут запрос пришёл от туристов. На погоду. Уже два раза просили.
-- А что им нужно?
-- Штиль. До Териберки дойти.
-- Не могу. У нас по плану шторм три недели.
-- Очень просили.
-- Мало ли кто что просит! И что теперь, ради них погоду перекраивать?
-- С ними девушки.
-- Да? Сколько?
-- Три.
-- Красивые?
-- Очень. Брюнетка, шатенка и блондинка. У одной из них скоро День Рождения.
-- Блондинка, говоришь?
-- Угу.
-- Хм. Ну ладно, уговорил. Снизить высоту волн до минимума, уменьшить скорость ветра, и… Вот только ради девушек! Включи им хорошую погоду!!!
-- Есть, тов….
-- Иди уж, дамский угодник.

Наутро нас ждал царский подарок. Голубое небо, лёгкий свежий ветерок, на море полный штиль и, наверное, градусов двадцать тепла!!! Такая идиллия, что даже не верилось в наличие такой погоды на этом свете. И тем более в мой юбилейный сороковой день рождения. Да, сегодня мне исполняется сорок лет. И в честь этого знаменательного события я решила искупаться в Баренцевом море. Надя решила меня поддержать, а Дима руководил фотосессией. Т.е. нас фотографировал. До этого момента он сам уже искупался и поэтому был бодр и свеж, как огурчик.

Переоделись в купальники и взяли полотенца с собой. Дошли до самых красивых прибойных волн и полезли в воду. Она была такой температуры, что сразу сводило ноги, но наш игривый задор и решимость «СДЕЛАТЬ ЭТО!» придавали нам бодрости духа. Нежные волны ласково окатывали нас своей пеной. Наш визг было слышно за несколько километров. Соблюдая красивый вид (фотосессия всё-таки!) мы с Надей выскочили из воды и кинулись дрожа к полотенцам. На душе сразу стало очень весело, хотелось петь и радоваться жизни. Здешняя вода обладает поистине целительным действием. В разумных пределах, естественно!

Тем временем, мужчины собирались на экскурсию. Почему одни мужчины? Потому что девушки не сговариваясь, остались в лагере под предлогом помывки головы и приготовления торта. Ещё немного потоптавшись в лагере, кавалькада из наших спутников скрылась из виду. Наконец-то! Наконец-то, мы остались одни и у нас появилась возможность заняться своими неотложными делами. Помыть голову, скинуть с себя (наконец-то) всю одежду и принять северную солнечную ванну. Ах, эти чудесные минуты нашего тихого уединения и долгожданного отдыха легли в мою душу, как бальзам на рану.

Жаль, что нам нечасто выпадают такие блаженные минуты, ведь наши мужчины очень о нас заботятся. И всегда рядом. И в этот раз, не успели мы сделать и половины того, что задумали, как на горизонте, за сорок минут! до отмеренного нам времени, появились мужчины. Я в это время шла к палатке, и на мне была только рубашка. Бодро шагающему авангарду я крикнула притормозить, потому что мы неодеты. Саня услышал меня первым. Тут же и сел. Ну что с них взять! Пришлось срочно экипироваться, переговариваясь между собой о пользе пунктуальности.

Вскоре подошёл Коля, которым опять овладело нетерпение суши, и он начал гнать нас в море. Вдруг поднимутся волны! А у нас до Териберки ещё 25 километров!

Вышли опять в прибой, прогоняя одну лодку за другой сквозь пенные валы. Но сегодня море было спокойнее, волны качали наши судёнышки очень нежно и деликатно. Солнце палило совсем не по-северному, все сразу стали раздеваться. Только мне, под суровым взглядом моего капитана не удалось скинуть с себя ничего, за что ему потом сильно досталось от Инны, потому что я в резине могла запросто схватить тепловой удар. Но в этот раз всё обошлось! Просто я больше хотела пить и практически не вылезала на выпис.

В этот день мы прошли практически все двадцать пять километров до Терибеского залива, лишь ненадолго свернув на обед в какую-то кишащую утками и утятами бухту. Кстати, неугомонный гусь Мартин (мистика да и только) сопровождал нас целый день, подавая знаки своим кряканьем. Не отставал ни на шаг.

Уже подходя к обеденному месту заметили на горизонте дым, как от выстрелов. Очевидно, учения, предположили наши опытные мужчины. У них сразу проснулся воинственный дух, что-то своё у каждого.

После обеда наша эскадра двинулась в путь. Настроение было такое тихое. Волны вводили в транс своим мерным покачиванием, фиолетовые медузы в огромном количестве зависали в воде, иногда мы видели голову любопытной нерпы. На протяжении всего дня у меня не пропадало ощущение, что нам ПОЗВОЛЯЮТ пройти до Териберки. Наконец, на закате показался маяк и сама бухта. На горизонте виднелся военный корабль. Очевидно, это он производил выстрелы на учениях. Мы спокойно вошли в Териберскую бухту, и уже виднелся противоположный берег, и солнце клонилось к закату. Было около одиннадцати часов вечера. Усталость незаметно подкралась к телу. Но близость берега придавала сил. После мыса мы должны были поворачивать к нему, но Коля, совершенно неожиданно, предложил пройти до корабля.

Я не знаю, что случилось. Я много раз прокручивала в голове последующие события, чтобы понять, почему всё ТАК произошло. Мне показалось, что стекло моей прежней жизни под воздействием каких-то неведомых мне сил разлетелось на куски, и в лицо мне задул свежий ветер нового бытия. Последующие события, я буду описывать так, как я их чувствовала. По другому у меня всё равно не получится.

Итак, Коля предложил пойти к кораблю. Может быть, если бы это было в другое время (время было одиннадцать часов ночи, мы в этот день прошли уже двадцать пять километров!), всё было бы по-другому. Но другого у нас не случилось. Не услышав особых возражений, вернее не приняв их, резво пошли к кораблю. Нашу лодку, до этого момента, ровно держащую курс, начало сносить влево. Я, выбиваясь из сил, сказала об этом своему капитану. Тот, тоже чувствуя сильную тягу влево, не мог один держать лодку. И мы повернули влево.

Три момента до сих пор не дают мне покоя. Что нас тянуло всё время влево? Мы много раз пытались повернуть к уходящим своим, но все наши попытки были пресечены какой-то неведомой нам рукой. Почему Коля, не стал спрашивать нас, хотим ли мы идти к этому кораблю? Ведь это логично, узнать мнение всей команды. И вообще, зачем надо было рисковать, подплывая к военному объекту на учениях (в тот момент мы и понятия не имели биографию этого авианосца)?

Где грань между оправданным риском и тягой к авантюрам? И почему мой капитан, сославшись на мою усталость, просто повернул влево, не согласовав наш отход с точкой всеобщего сбора? Но кто я? Всего лишь матрос, поэтому раздираемая этими противоречиями, наша лодка удалялась влево к берегу, а остальная часть нашей команды, шла к кораблю. Я то и дело оборачивалась, отслеживая их путь, но мой капитан, сурово приказал смотреть вперёд, а не по сторонам. И действительно, ветер переменился, он дул с берега, волны становились нешуточные. Темнело. Видимость очень сильно снизилась, но нам повезло, что она вообще была.

Чайки, подбадривая, носились низко над водой, одна, то ли сопровождала, то ли приноравливалась, чтобы выколоть мне глаза, неслась чуть ли не вровень с нами. Медленно, очень медленно, ощущая кожей своё одиночество, наш экипаж, шёл навстречу берегу. Выбрали ближайшую бухту. Сумерки не дали нам разглядеть подробности, и вот пробившись сквозь прибрежную качку, мы вошли в маленький залив. Он оказался очень неудобным. Огромные валуны лежали так неплотно друг к другу, что нам пришлось очень аккуратно вылезать. Похолодало. Мы вытащили на камни лодку, надели сверху тёплые плащи и пошли карабкаться наверх, чтобы посмотреть, где там наши.

Настроение было подавленное. Я не сомневалась в правильности нашего решения не ходить к кораблю, но то, что мы разъединились, не договорившись, сильно угнетало. Мы понимали, что эту ночь проведём одни. Неожиданно вспомнилось, что это мой день рождения, я даже что-то брякнула. Сил, чтобы смеяться не было. В голове было чёткое осознание, того, что нужно пройти до второй бухты, чтобы дождаться ребят, если они вернутся. Я очень сильно боялась, что их могли арестовать за проникновение на военный объект при прохождении военных учений. За этими размышлениями мы залезли на гору. Горизонт был чист. Злосчастный корабль маячил на горизонте своим огромным силуэтом. Самое смешное, что недавно я проходила тренинг, и там в одной из игр мы проходили как раз кораблекрушение! «Замечательно» – подумала я. «Вот когда мне это пригодилось!»

Надо сказать, что дядя Слава тоже проявил выдержку. Мы не теряя лишних слов, собрались и пошли в соседнюю бухту. Решили ребят ждать там. Очень надеялись, что к обеду мы наконец встретимся. Ветер, волны и почти темнота окружали нас. Справа шёл скалистый берег. Слева безбрежный океан. Тёмная вода, сурово поднимала волны, жила своей жизнью. Сил почти не было. Из мыслей билась только одна: надо дойти до берега.

Мы уже повернули в ту заветную бухту, как вдруг я увидела лодки. Две. Они стояли возле берега. Потом оказалось, что я в потёмках приняла за лодки два валуна. Я радостно закричала, что я их вижу. Откуда-то появляются силы грести. Сильный боковой ветер сносит нас в море. Я держу весло из каких-то последних уже неженских сил, рычу как загнанный зверь и гребу назло всему этому ветру. Этим волнам и этому такому неожиданному дню в моей жизни. Может это со всеми так случается? В сороковой день жизни? Может поэтому его опасаются праздновать, что это как грань, как переход в другой мир? Тогда я его перешла.

Тем временем наша героическая лодка приближалась к берегу. Я, как вперёд смотрящий, вдруг увидела вспыхнувший костёр. И множество огоньков, блуждающих по берегу. Влад, он же дядя Слава, начинает сомневаться, что это наши, потому что у наших нет фонарей. И предлагает повернуть в соседнюю бухту, чтобы встать без чужаков. Но я уже вижу своих, я уже вижу, как они сливают очередную лодку, и несут её вглубь бухты. Я говорю об этом своему капитану. Но он опять сомневается и предлагает идти в соседнюю бухту.

Здесь душевные силы покинули меня, потому что я начинаю дико орать о том, что я не хочу идти в соседнюю бухту, потому что я вижу наших, а даже если это не наши, это всё равно люди, и у них можно будет узнать информацию по поводу этого корабля и дождаться ребят. И грести осталось каких-нибудь пятьдесят метров, но я чувствую, что из меня уходят последние жизненные жилы, и если сейчас это не закончится, то просто закончусь я.

Наша лодка вошла в прибойную волну, подбежавшие ребята подхватили нас и вытащили на берег. И всё. И меня прорвало. Я швырнула в ярости весло, я вытаскивала сама гермы и бросала их на камни, выкрикивая вопрос: «Ну почему? Ну почему ты мне не доверяешь? Почему я должна доказывать свою правоту!». Растерянный Влад сначала сопротивлялся, потом понял, что со мной уже ничего нельзя сделать и просто начал молча выгружать лодку. Остальные давно растворились в воздухе, я так и не увидела, как они ушли. Мы опять были одни в этой круговерти из усталости и напряжения этого бурного дня. Тут подошли Инна и Надя. И начали меня успокаивать.

Нет ничего лучше слов поддержки подруги. Такой же как ты. Которая понимает, что с тобой происходит. Потому что мужчины всё равно другие. Любимые, но другие. В тот день я нуждалась именно в из словах и присутствии. Они нашли мне сухую одежду. Помогли переодеться. Принесли горячего чаю. Чувства начали возвращаться ко мне. Я заметила, что мужчины ходят очень тихо. Что палатки уже поставлены. Что время уже два часа. И мы ещё дежурные. Я начала готовить ужин. Решили мясо отложить, а сварить только макароны с сыром. Дима помогал, чем мог. Правда я уже не помню чем. Надя тёрла сыр. Я просто следила за водой. Моё новое вытряхнутое тело пока ещё пребывало в гулкой пустоте, и поэтому когда Дима на моё предложение перемешать макароны с сыром, возразил: «Ни в коем случае! Это слишком интимно! Каждый сам должен положить себе сыр в макароны!». Я не стала ему возражать. Я предоставила событиям течь так, как они того хотели.

Ужин прошёл очень тихо. Инна тоже впала в похожее на меня состояние, и только Надюшка продолжала держаться и шутить. Было четыре часа утра. По традиции, пока не съеден торт именинника, день рождения считается незавершённым Поэтому мой день рождения продолжался. Коля сказал тост. Мы перед макаронами выпили по глотку. Опять крепкий чай. И разошлись по палаткам. Так же тихо и осторожно, чтоб не взмутить остатки измученных наших душ.

11 августа:


Утром, нас встретило солнце. И холодный ветер. Женская половина лагеря отказывалась вылезать из палаток, собирая себя из остатков сна и в каких-то затаённых уголках выискивая свои силы. Коля своим, а дядя Слава мне принесли в палатку кофе. Спать не хотелось, лежать тоже. Пришлось вылезать и подставлять себя дружескому солнцу. Мы посмотрели с Инной друг на друга, улыбнулись одними губами и пошли бродить вместе. Надя тоже была с нами.

Каким-то краем уха я услышала, что мы должны идти дальше. Очень этому удивилась, потому что вроде бы отсюда нас должна была забирать через два дня машина. Оказалось, что я ошиблась. Нам ещё идти в губу Долгую, а перед этим ещё и ещё осматривать достопримечательности. Мне уже никуда не хотелось идти, хотелось просто насладиться этими последними чудесными солнечными днями на море, чтобы побродить среди камней, насладиться этим местом в полную силу. Но Адмирал думал по-другому. А мы стояли воле дороги. И вокруг нас стали появляться толпы праздного люда. Так что оставаться среди народа не хотелось. В этих краях так безлюдно, что очень привыкаешь к этому. К уединению.

Итак, мы отправились в путь. По пути обсудили, кто как шёл вчера. Ребята дошли-таки до корабля, который оказался проданным Индии авианосцем. Утром он исчез. Очевидно, ушёл в открытое море. Но меня, если честно, не особо интересовала его судьба. Меня больше занимали мы, как команда, как сообщество людей, собранных волею судьбы вместе. И что мы с этим делаем. Вот, что волнует меня, всегда. Мы показали, где вчера в первый раз вылезли на берег. Потом зашли в губу Долгую, не особо там задерживаясь, отланчевали и пошли дальше, до Китовой бухты (я её так назвала, потому что там мы нашли четыре позвонка от кита). Как сувенир взяли их с собой. «Китовая» бухта была очень живописная, здесь мы должны были остаться полтора дня, чтобы отдохнуть и дождаться машин.

Небо было уже хмурое. Ветер не давал шансов – выдувал всё сразу. Пришлось ходить полностью одетыми. Но предстоящий отдых очень радовал. У нас возникла проблема с водой и наши доблестные мужчины пошли медвежьими тропами искать воду. Но очень быстро вернулись, набрав торфяной воды. Доктор прописал. На вкус, она кстати, очень хороша. Так что я совсем не против таких рецептов.

В то время, пока водоносы блуждали в поисках родника, девушки занимались приготовлением торта. Дима, как единственная мужская сила, разминал печенья руками. Мало-помалу, торт был готов, осталось дождаться Колю, потому что именно он всегда занимался украшением торта. В этот раз, Колина фантазия остановилась, сама того, не зная, на мандале. Я про себя отметила, что это для меня очень символично. Мандала – это путь, нет, это скорее интуиция пути. Так оно теперь и есть.

Наконец за ужином, мы съели мой праздничный торт и тем самым день рождения завершился. На третьи сутки от празднования. Очень тихо. Практически по-домашнему. Мне это очень понравилось, я ведь не любитель фанфар. Как и все здесь собравшиеся.

12 августа:


Утро выдалось солнечное и ветреное. Неожиданно стало заметно, что наши лица приобрели бронзовый оттенок. Похоже, у меня появилась привычка сгорать под северным солнцем. Но в этот раз я практически не опухала.

После завтрака выясняется (опять неожиданно), что наше командование приняло решение идти в соседнюю бухточку поближе к Долгой. Чтоб успеть. Я очень горестно вздыхаю, но понятно, что судьба такова, -- насладиться полностью этим местом вот так тихо и не спеша мне не дадут. Поэтому уже без каких либо комментариев, быстро собираю пожитки и запихиваю их в лодку. Вместе с костью, которую дядя Слава под любым предлогом пытается забыть. Но тут я проявляю просто твердокаменное упрямство и довожу- таки кость до Москвы. На прощание мы сжигаем часть мусора щедро разбросанного на берегу. Хорошо, что Надя проявила инициативу, я горячо её поддерживаю, Дима поддерживает костёр, чтобы всё сгорело.

Мы мирно идём до следующей бухты, где у нас запланирована очередная вылазка по медвежьим тропам и сопкам. Поднимаемся на самую высокую из них, на которой стоит вышка пограничников, щедро удобренная медвежьим помётом. Очевидно, медведь, вместо пограничников полез дозор нести, да не выдержал высоты, струхнул. На самом верху плоских сопок лежат в естественных впадинах чудесные пресные озёра. Практически в японском стиле. Ярко-синие плошки живописно разбросаны то тут, то там и так они хороши, что возле каждого озерца хочется замереть, наблюдая местную жизнь.

Обойдя все Мишкины владения, наевшись морошки, вышли опять к месту стоянки. Решили отобедать. Пока еда готовилась, желающие принимали животворящие северные ванны. Коля и Дима по-мужски, с размахом ныряли в холодную воду, отфыркиваясь и ухая. Мы с Надюшей возле камушка быстро окунулись. Главное участие, я считаю. Диме, как сыроеду, заботливая Инна постоянно приносила какие-нибудь гостинцы с полей. То, кружечку ягод, то пучок дикого лука, а на море она баловала его ламинарией. В этот раз ему особенно повезло, потому что Инна нашла молодую ламинарию, ещё не огрубевшую. Дима с удовольствием похрустывал этим деликатесом, радуя Инну своим аппетитом.

Мы ж, как обычно, поели вкуснейшего супчика и ароматного чая с травками. Небо, однако начало хмуриться, ветер и не думал стихать, и лежала наша дорога дальше в губу Долгую. К месту стояки. Времени было до неприличия много. Это очень настораживало, но до поры до времени я решила не беспокоиться. Я подумала: «В кои- то веки мы не будем нестись сломя голову, а наконец-то по-человечески просушим лодки, разложим все вещи как положено, и вот тут то у меня появится время для уединённой медитации.

Итак, встали на воду. Волны опять были нешуточные. Обходили мыс очень аккуратно, стараясь отойти на безопасное расстояние от берегового прибойного буйства Мне опять было страшно. Но мой доблестный капитан поддерживал меня как мог. На моё: «Милый, мне страшно!», он со смехом отвечал: «И что? Плыть-то надо!». Возразить было нечего. Сейчас мы шли кучно, стараясь, держать друг друга в поле зрения. Наконец-то нам это удалось. Время тянулось медленно, берег всё никак не хотел приближаться. Руки, за эти две с половиной недели, сроднившиеся с веслом и огрубевшие в морской работе, привычно опускали весло в воду, тело напрягало все мышцы. И шли. Наши лодочки за эти дни шастали вдоль морского побережья, как у себя в огороде. Нас постоянно обходили разные корабли, подозреваю, что не раз капитаны разглядывали в бинокли этих идиотов, которые без мотора идут себе как ни в чём не бывало.

Но вот наконец волнение спало, точнее мы укрылись от него за спасительным носом горловины Долгой губы и остановились отдышаться. Коля с Надей полезли на лодке в какой-то грот – трещину в скалах фотографироваться. Корили нас, что мы не пошли к ним и пропустили великолепных флюоресцирующих медуз. Мы порадовались за ребят, но не сдвинулись с места. Начал накрапывать дождь. Пока шли по губе, нас опять обозревали вездесущие тюлени. Эх, жалко, что их нельзя увидеть целиком. Так хотелось почесать им мордочку!

Тем временем, Коля решил высадиться на берег и поланчевать не на месте анистапеля, а не доходя до него, чуть ближе к выходу. Дождь крапал уже вовсю, честно говоря, мне было не до красот. Хотелось побыстрее переодеться в сухую и тёплую одежду.

Начало смеркаться. После ланча стало чуть теплее в желудке. Встали на воду и взяли курс в торец губы Долгой, где нас завтра по телефонной договоренности должны были забрать машины. Когда тихой сапой причалили к песчаному берегу, как то не верилось, что уже всё. Было мокро, холодно. Командный состав ушёл на разведку, женщины пошли гулять по насыпи. Делились впечатлениями. Мечтали о завтрашнем дне.

Вернулся гонец. Им оказался Дима. Сказал, что дороги здесь нет, связи нет, короче дело труба. Надо идти обратно в море, а потом в залив Териберка. Тот самый,из которого мы отчалили три дня назад. Вернулись все остальные. Объявили о необходимости идти обратно. Ждали от нас взрыва негодования, слёз и воплей. Не дождались. Потому что всё встало на свои места. Есть необходимость. Надо дойти. Мы опять опаздываем к месту стоянки, и второго шанса не будет. Обычное, по сути, дело. Усталость давала о себе знать. Поэтому особо не разговаривали. Берегли силы. Нас ждала задача с несколькими неизвестными: ночь, море и погода. Молча сходили пополнили запас пресной воды, молча сели в лодки, молча пошли.

Мой капитан не выдержал этого моего молчания.Когда я спросила что-то незначительное, он начал мне терпеливо объяснять насущную необходимость. А мне и объяснять не надо было. И ежу понятно. В силу вступила первая неизвестная — ночь. Т.е. реальная ночь. Опустилась впервые с момента нашего пребывания за Полярным кругом, сделав все предметы смутными и лишёнными чётких очертаний. Темные тучи закрыли белое северное небо. Видимость стремительно падала.

Второе неизвестное: море было неспокойным, даже в губе, прибойная волна катила свои валы на огромные валуны и приблизиться к берегу было очень проблематично. К тому же стало холодать. Наиболее безопасным участком оказалось небольшая полоска огромных валунов, между которыми мы могли протиснуться. Волна здесь хорошо гасилась. Это дало нам возможность по одной лодке протиснуться к берегу и разгрузить все лодки. Берег – это груды огромных валунов, поднимающихся все выше до самых скал. Слов почти не было. Мы действовали спокойно и размеренно. Задача была простая: не убиться на этих камнях и взять с собой на ночлег только самое необходимое.

Стоял час ночи. Спать может и хотелось, я не помню. Как-то о сне уже не думалось. Потому что до машины оставалось времени в обрез, а пройти предстояло немало, и море, в общем-то, надежды на тихий исход не давало. Адмирал куда-то отослал со спецмиссией Диму. Его очень долго не было, мы уже начали волноваться. Потому что даже его яркой жёлтой куртки в потёмках разглядеть было невозможно.

Тем временем, ужин на костре, разведенном на выступе скалы, который мужественно готовил Володя, стоя на одной ноге, потому что две ноги возле костра было поставить негде, был практически готов. Подход к еде тоже состоял из острых камней. Мы по ним скакали за своими порциями, и тут же отскакивали куда-то назад, чтобы примоститься где-нибудь на свободном валуне. Места ровного практически не было, палатки пришлось расположить по этажам. Каждая на своём. Это нас очень веселило. Правда разглядеть подробности из-за темноты не представлялось возможным, но нам хватило и смутных очертаний. Появился загадочный и живой Дима. Коротко кивнул Адмиралу и тоже принял свою порцию еды.

Когда мы закончили «ужин», время было 4 часа утра. Вставать нам нужно было в 9. В 12 мы должны были выйти. В 15 за нами должна была прийти машина. Легли спать. Лагерь вырубился мгновенно, по-военному. Нам в этом помогал мерный шум моря и гул волн…

13 августа:


Где-то в морском департаменте:
-- Можно?
-- Да, конечно, с чем пожаловал?
-- Хм. Тут заявка от туристов пришла. На хорошую погоду
-- Что?! Опять туристы?
-- Да это те же самые.
-- Как так? Они ж три дня назад дошли до Териберки? Что они опять тут делают !!??
-- Гуляли. У них поезд только завтра. Просили с утра хорошую погоду.
-- Нет! Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Ты хоть понимаешь, что мне нужно сейчас остановить качку, убрать ветер! И всё ради этих туристов!!
-- Так точно, тов....
--Так! Так! (Думает. Стук пальцев о камень). До обеда могу. После обеда, чтоб духу их здесь не было. У нас план, понимаешь?!
-- Да. Спасибо, тов…
-- Иди, выполняй, младшой!

Утро нас встретило бодро. Серое небо и серые волны. Ветер, по ощущениям, и не думал снижать обороты. Но волна точно стала меньше. Завтрак и сборы были быстрыми. Весь поход сопровождавший нас гусь Мартин, простился в прощальном кряке, и очевидно, выполнив миссию, с достоинством удалился. Наша лодка первая вышла на воду, мы качались на волнах, ждали всех остальных. За нами вышли Коля и Надюша. Потом Инна и Володя. Последними: мужественные Дима и Саня. Впереди нас ждала неизвестность, за мысом не было видно что там впереди. Я побаивалась, честно скажу. Жизненная необходимость придавала сил и решимости пробиться через любую погоду. Выхода-то другого не было.

Итак, вышли за мыс. Волны были, по сравнению с прошлыми днями, терпимые. Соблюдая дистанцию и наблюдая друг друга в пределах прямой видимости, дошли до Териберского залива. Как-то даже стремительно дошли. Мы, как обычно чалились в середине. Я, уже ловко, вытащила ноги из юбки и спрыгнула в воду. Обернулась и увидела, что на нас несётся прямым ходом по волне лодка «им. тов. Сухова». От неожиданности я её дёрнула, чтобы избежать столкновения, но поскользнулась. Думала упаду, но спасжилет только мерно закачал меня на волне. Ребята всё-таки в нас врезались. Вырулили вбок. И все начали разгружаться. Именно в этом месте я прочувстовала, что у нас антистапель. Что всё, все трудности преодолены, все места пройдены, дорога домой открыта. Вчера такого ощущения не возникало.

Во время анистапельных работ, с Димой случилась последнее приключение. Они с морковкой решили поиграть «Кто кого». С небольшим отрывом всё-таки победил Дима, но победа далась ему нелегко. Но товарищи, они и на Кольском товарищи. Поэтому морковка была повержена, супчик доварен, а тут и машины за нами подошли. Всё погрузили. В этот день, очевидно выходной сказался, залив кишел туристами, приехавшими детьми и прочими гуляющими на осмотр моря, водопада и пр. Окинув напоследок море влюблённым взглядом я полезла в машину. Так получилось (совершенно случайно), что все матросы оказались в легковой машине. А вся командная часть – в микроавтобусе.

Когда легковушка бодро остановилась на вокзале, микроавтобус ещё где-то там пыхтел в дороге. Мы вылезли и поняли, что оказались в незнакомом городе без документов, без денег, без билетов, и в грязной одежде. Наши загоревшие счастливые лица очень сильно контрастировали с бледными физиономиями мурманчан. Они какие-то особенные. Я таких лиц не видела раньше. Может потому, что никогда не была на Севере? Поглумившись над своим видом и прохаживаясь туда сюда по привокзальной площади улыбаясь и развлекая народ, мы дождались-таки микроавтобус. Вытрясли полагающиеся нам деньги и побежали в туалет. Ура!!!

До поезда мы со Славой успели сходить на небольшую экскурсию, пообедать в привокзальной кафешке мурманской треской и переодеться в чистые вещи.

А потом был поезд, и стук колёс, и долгие наши разговоры, и разбор полётов. И всё это было хорошо. Так закончилось наше очередное чудесное, суровое, совсем не матрасное приключение на северной земле. Спасибо тебе, Кольский! До новых встреч!